Липовый цвет. Анна Рыжак
что за скукота, а не разговор!
Хотя в этой глухомани мне все равно было лучше, чем дома в Москве. Здесь я почти не вспоминал о том, что оставил в доме на Рублевке…
– Годы труда потрачены впустую! – орал отец на весь особняк. – Почему ты постоянно попадаешь в переплеты, из которых мне приходится тебя вытаскивать?! Почему ты такой неблагодарный, холодный, безразличный?
– Спасибо, что поддерживаешь меня, пап, – сыронизировал я.
– У меня в голове не укладывается! – он не переставал драть глотку. – Идиот! От тебя одни проблемы! Ты даже не мог выбрать нормальных друзей! Не установил камеры на яхте! Никаких мер предосторожности! Сколько раз я тебе говорил, что безопасность – превыше всего?! Ты же с детства под охраной! Почему не уяснил этого?!
– Я поторопился отметить покупку…
– Поторопился! Мы с матерью столько вложили в тебя! Хотели, чтобы ты стал успешным, решительным и смелым лидером, чтобы ты учился с удовольствием, развивался… Ты был моим самым главным инвестиционным проектом, который должен был принести мне прибыль! И к чему мы пришли? Ноль!!! Теперь ты никогда не сможешь эффективно управлять корпорацией. Никогда!
– Гипотетически все же могу. Мозги же у меня не пострадали, – возразил я, он же только в сердцах махнул на меня рукой и вылетел из комнаты.
Я взглянул на мать, которая сидела на бежевом диване и смотрела в одну точку.
– Мам?
Она подняла красные, опухшие от слез глаза.
– Какой позор! – шептала она, её нос тоже был бордовый от рыданий. – Мой сын – инвалид. Поверить не могу! Ты всегда был таким красивым! Твои рекламные контракты, обложки в журналах, фотосьемки в Европе, подиумы люксовых брендов… Все это было открыто для тебя. И теперь этого больше никогда не будет! С каждым годом ты будешь только слабеть… – она начала всхлипывать. – Из-за обездвиженности руки и ноги станут, как плеточки, уже через пару лет. Как теперь нам появляться в обществе? Что обо мне подумают люди? Все будут спрашивать о тебе. Что я должна им ответить? А? Мы же всегда были идеальной семьей, Матвей! Примером для всех… Нас теперь просто перестанут уважать! Обвинят в том, что не справились с воспитанием ребенка. Вот так. И ты теперь не завидный жених и, скорее всего, обречен на одиночество. Почему же ты был таким неаккуратным?!
– Все сказала?! А теперь уходи… – я прикрыл глаза, а потом заорал. – Не хочу вас видеть обоих! Идите к черту со своей заботой!
Когда комната опустела, я нажал подбородком кнопку вызова персонала на пульте, что лежал на подушке, и приказал принести мне выпить…
– Чем займетесь с Матвеем? – спросил отец Серафим у Владимира, возвращая меня в реальность из прошлого.
– Если поручений больше не будет, то пойдем на ночную рыбалку.
– Сходите, развейтесь, – кивнул отец Серафим. – Но не опаздывайте на утреннюю службу!
– Вернемся