Красное озеро. Кеннет Дун
к репродукциям. Озерные виды были написаны действительно мастерски и с большим количеством оттенков красного. Я бы повесил такую работу в гостиной. Хотя если у меня что и вызывало смутное ощущение тревоги и беспокойства, так это предстоящий разговор с Эми, а разглядывание картин ЛеВиана никакого умиротворения не принесло.
Итак, серия работ и ряд последующих персональных выставок прославили не только ЛеВиана, но и Джаспер-Лейк. В поселок за вдохновением потянулись другие художники и поэты. Максимилиан ЛеВиан оказался гостеприимным хозяином и никому не отказывал. Возможно, кроме некоторых злобных критиков.
В 1905 году рядом с «Домом искусств» был построен гостевой дом, организована студия для начинающих художников. Место стало пользоваться популярностью в кругу богемы, некоторые нью-йоркские сподвижники ЛеВиана стали сами строить там летние дачи. Дальше следовал большой отрывок о кружке, который сложился вокруг «Дома искусств», и творчестве его представителей, который я просто пролистнул.
Сам Максимилиан ЛеВиан прожил долгую и вероятно счастливую жизнь в своем особняке. Умер он на 78-м году жизни, пережив Первую мировую войну и не дожив до Второй. Окруженный многочисленными поклонниками и учениками. При этом так и не женился и не оставил наследников, которым мог бы завещать свое внушительное состояние. Согласно его распоряжению, на эти деньги был основан Мемориальный фонд ЛеВиана, призванный пестовать и поддерживать молодые таланты во всех областях искусства. Сам «Дом искусств» был превращен в штаб-квартиру фонда, где кроме музея ЛеВиана функционировали школа живописи и любительский театр, а также были обустроены комнаты для гостей, желающих творить в благодатной атмосфере Нью-Гемпшира, сбросив оковы бытового рабства.
Так вот оно в чем дело. Теперь я понял, как Миранду занесло в Джаспер-Лейк. Наверняка она нашла возможность подлизаться к попечителям этого фонда, чтобы жить в «Доме искусств» на дармовщинку.
Я захлопнул каталог и книгу, распорядившись вернуть их в библиотеку, сделал пару запланированных деловых звонков и поехал домой.
Глава четвертая. Дом смерти
Эми я застал в комнате рядом с парадной гостиной за просмотром телевизора, а наш пойнтер Чейни обманчиво мирно дремал в своей корзинке. И правда, стоило мне войти, как он развил кипучую деятельность: схватил из поленницы бревнышко для камина и потащил его в мою сторону, но потом, осознав, что с деревяшкой в зубах не слишком сподручно лаять, бросил ее на середине ковра и кинулся ко мне с радостными воплями, пытаясь подпрыгнуть, чтобы лизнуть в лицо. При этом успел мощными лапами хорошо пройтись по моей рубашке, прежде чем я его отпихнул.
– Я ходила с ним на прогулку в парк, – сказала Эми, выключая звук, улыбаясь и подставляя лицо для поцелуя. – Чейни по-прежнему не понимает, зачем приносить палку, и предпочитает просто носиться кругами. Тренер сказал, ему нужно больше активности и мотивации. Почему ты не берешь его с собой на рыбалку?
– Потому