Чёртов психоаналитик. Кристина Кутузова
тромбону:
– Я не знал, что ты юморист. Вообще-то, я предлагаю работу.
Отец Бергмана, и его дед, прадед – да, в общем-то, вся родословная пестрила евреями. Слышать из его уст предложение о работе было равноценно шутке.
– А я выгляжу как человек, который нуждается в работе?
– Поможешь найти убийцу, представим к награде. Может, даже станешь консультантом. Круто же звучит?
– Звучит отвратительно.
– Ну, брось, – большой, почти что медведь, мужчина взвалил свою огромную руку на плечо Павла и небрежно потрепал, и все внутри него перевернулось от ужаса, – будь другом, помоги. Дело правда интересное для психоаналитика.
– Ладно, – он сбросил его руку, – иди в кабинет, там все обсудим.
Приняв указание по-своему, Евгений подплыл к топчущейся на месте блондинке. Рядом с ним она показалась еще крошечней – ему хватило бы дунуть, чтобы снести её с ног. Тем не менее, испуга перед ним, как перед Волковым, она не испытала. Напротив, вскинула голову и уставилась на него с таким вызовом, будто это он здесь маленькая девчонка.
– Прелестный ангел, позвольте представиться. Евгений Давидович Бергман, мужчина мечты.
Евгений Давидович был суровым полицейским, профессионалом своего дела и принципиальным человеком. Преступников он щелкал, как семечки, места преступления изучал лучше любого сканера. Ошибок с рук не спускал никому и никогда. Таким он был на работе.
В обычной жизни же, Бергман больше напоминал подростка с играющими гормонами и дуростью. Слабость к женщинам, странный юмор и вечная заведённость развеивали весь созданный вокруг него образ.
Как личный психоаналитик, Павел именно это в нем изучал и видел своими глазами. Он пришел к нему угрюмым, серьезным человеком. И чем сильнее развивалась их дружба, тем больше чертей выбиралось из тихого омута. А Дарья, кажется, стала его новым помешательством. Остается лишь надеяться, что временным.
– Дарья, – сухо ответила девушка. Вот новость – он ей не понравился. Такого на его памяти ещё не случалось.
– Что вы забыли у этого воплощения уныния и ненависти ко всему живому?
– Бергман, – Волков подтолкнул его в сторону кабинета, – ты хотел поговорить о делах. Отстань от девочки, ты для нее староват.
Он цокнул языком, но послушно поплелся к знакомой комнате, послав девушке воздушный поцелуй. Она же заглянула в зеркало и удивленно ахнула:
– Да уж, в таком виде со мной еще никто не заигрывал, – снова повернувшись к хозяину квартиры, она отступила к входной двери, – ну, я тогда пойду?
– Стоять. Мы с тобой еще не закончили, – тихо рыкнул он, – останешься здесь.
– Можно мне тогда помыться?
Павел поморщился, во всех красках представив, как после неё будет драить ванну, собирать эти длинные волосы по всему полу. Желание отпустить её на всё четыре стороны, лишь бы не подпускать к своей уборной, почти пересилило необходимость вытрясти из девчонки информацию. К черту, вызовет клининг, но её не отпустит.
– Дверь в конце коридора, – тяжело вздохнул он, – полотенце в нижнем ящике. Там висит халат, можешь