Хранитель долины Сидэ. Ника Лемад
подтолкнула ее в бок, веля сосредоточиться на деле.
Ночь упала на деревню в один момент, поглотив и закат, и сумерки. Потянуло холодом, тогда старуха палкой прихлопнула оконную створку. Инга тут же достала искру, подышала на нее. Крохотный огонек осветил комнатку и прозрачные голубые глаза Мелы, устремленные в потолок. Повитуха перетрусилась.
– Лампу зажги! – рявкнула на дочь. – Чего стоишь? Ребенок уже идет, не вижу ничего!
Инга метнулась к стене, сняла висевший на ней светильник, коснулась искрой фитилька. Хозяйка пугала своим неподвижным видом, как ожидала чего, и от нее девушка попросту отбежала, оставив старуху в тенях.
– Ма… – покосилась себе за спину.
– Читай, – последовал наказ.
Инга вздохнула.
– Даже у коровы легче теленка принять, – буркнула себе под нос и принялась послушно выводить заученные слова для дитя: – Приди в мир, тебя ждут. Приди частью, стань целым. Приди… – запнувшись, остановилась. Старуха недовольно цыкнула, а Инга в то время быстренько заглянула под простыню, накрывавшую ноги Мелы. Подумалось, будет ли похож малыш на свою бабушку. – Приди пустым, стань полным. Приди…
Монотонный напев разбавился первым криком ребенка, и Инга снова запуталась.
– Девочка, – повитуха быстро заморгала, глядя на ребенка. Повторила громче: – Девочка!
– Всего по два, две противоположности… – Инга невольно вытянула шею, пытаясь тоже увидеть младенца. – Ого!
Мела протяжно застонала, схватившись за живот, опавший лишь немного. У стены скрипнула лавка, в деревянный пол воткнулась палка, принимая вес Танаты. Повитуха наскоро завернула ребенка в приготовленную ткань и поискала, куда можно его положить. К новорожденной протянулись сухие руки бабушки.
– Дай.
Инга задергала мать за юбку, указывая на Мелу.
– Как у кошки… – начала и тут же прихлопнула рот, сообразив, с кем сравнивает женщину. Добавила тише, краем губ, надеясь, что мать поймет: – Когда котят много.
Старая Таната уложила кряхтящий сверток на одну руку и подошла ближе, щурясь на свету.
– Двое?
Повитуха нырнула под простыню. Мела сжала зубы, вновь ухватываясь за ремень. Затаила дыхание Инга, никогда не видавшая детей более одного за раз. Хмурилась сама повитуха, придерживая головку второго дитя.
Тревожно, слишком тревожно ей было.
Достала младенца, подняла к свету. И побледнела страшно.
– Две одинаковые вещи не могут существовать! – само собой вырвалось у нее. Вторая девочка не отличалась от первой ничем. Одно лицо, один цвет волос. Даже кряхтели они в унисон. – Дурной знак! Копия!
– Один – мальчик, – сказала старуха, забирая вторую внучку. – Займись их матерью.
– Но…
– Один – мальчик, – с угрозой повторила старуха, отыскивая чистое полотно. Старшую девочку уложила в люльку. – Имя ему Тай. Его сестру звать Йеной.
Повитуха холодела, давя порыв немедленно бежать. От