Хранитель долины Сидэ. Ника Лемад
напряжены сверх меры, однозначно собираясь навалиться сначала на наглеца, прибывшего из Нана, а потом дотянутся и друг до друга. Дружба на века давно закончилась, теперь ими владело соперничество насмерть.
Тай мысленно простонала и направилась к сестре, намереваясь увести ее домой, убрать с глаз в надежде, что без видимой причины страсти поутихнут. Еще и пылавший жаром кузнец протискивался к Дану, сердито распихивая молодых, попутно отвешивая подзатыльники бывшим воспитанникам. Молодые тихо огрызались, но присмирели быстро.
Смотреть, как Сиам волочет Дана в кузню, Тай не стала. На Йену глянула так, что спорить та не посмела, сообразив наконец, что за представление чуть не устроила. Руку не выдернула и позволила увести себя в дом. На капитана ни разу не оглянулась, будто забыла о нем.
– Он мне даже не нравится! – оправдалась, снимая туфельки. Подняла их. – А вот они – очень даже!
Тай шлепнула себя по лбу.
– Если б Дан ударил капитана, его бы вздернули! – с силой встряхнула сестру, туфли вывалились из ее рук. – Ты это понимаешь? Туфли за жизнь?
– Руки! – завопила Йена, отряхивая с платья следы угля. – Умылась бы, вечно в грязи…
Показалась Таната, тяжело опираясь на клюку.
– Что за крик?
Она и говорила уже невнятно, словно из последних сил выталкивала из себя слова.
– Ничего, – лицо Тай перекосилось. В кое-то время порадовалась, что бабушка не может это разглядеть с порога своей спаленки. – Все в порядке, поспорили из-за обуви. Ба, как мама?
Таната развернулась обратно.
– Так же, – прокряхтела. – Так же.
Тай упредила попытку сестры сбежать, схватив за запястье. Тонкое, как прутик, не похожее на ее собственное, увитое венами от тяжелой работы. Хотелось есть, пить, трясло от вида сестры, осмелившейся выговаривать ей за грязь, скрывавшую гладкую кожу подбородка.
– Чего ты добиваешься? – тихо спросила, внезапно устав ото всего. От Йены, учившейся только тому, как соблазнять мужчин, от тени мамы, высохшей и страшной. От страха за бабушку, совершенно седую, сморщенную как кора трухлявого дерева. Она даже со своей палкой ходила, опираясь боком на стену, в любой момент могла не встать с кровати. Как мама.
В горле встал комок и Тай его сглотнула, боясь разреветься. Йена взирала на нее холодными прозрачными озерами как на досадную помеху, ничуть не переживая о том, о чем должна была беспокоиться в первую очередь. Нетерпеливо подергивала рукой, напоминая, чтобы отпустила. Ее бессердечность приводила в отчаяние.
– Когда ты успела стать такой?
Обе вздрогнули от грохота в дверь. Снова застучала клюкой Таната.
– Я открою! – прокричала Тай, уже зная, с чем пришли. Неважно, кто, жалобы приносили до тошноты стабильные.
– Тай, – недовольно протянула Йена, выдернув руку. – Свои порядки соблюдай сама. Завидуешь что ли?
Что-то стронулось в голове; Тай даже не думала. Размахнувшись, ударила сестру по щеке, оцарапав сломанным ногтем. Выпустила пар, копившийся