Веря в сказку. Ольга Гутарёва
я в чём-то должна быть виноватой? Что с Кириллом?»
Парни отступают победным войском, оставив после себя следы разрухи и груды замешательств.
Смирнова и Цапкина выбегают за ними в коридор, вопя, что они неотёсанные болваны и вонючие ослы.
Птицына хмуро смотрит хулиганам вслед из-за спин подруг.
– Князев, – ворчит она, щёлкая зажигалкой.
***
– Ты опять хотела прогулять лечение? – с напущенной строгостью спрашивает Горчаков.
Младшая сестра смотрит на него виновато, высунув нос из-под одеяла на больничной койке.
– Я же знаю, что у нас не хватит денег, – пристыженно бубнит Нина.
В общей палате полно народу. Медсёстры снуют по проходам между койками.
У кого-то звонит мобильный телефон, хотя на этаже просят отключать средства связи.
Горчаков сглатывает улыбку.
– Глупая, не говори ерунды, – он ослабевшей рукой гладит сестру по коротким русым волосам, как у их матери. А вот у него, Андрея, волосы кучерявые и тёмные, как у отца.
– Ты же знаешь, что это правда! – зачем-то обижается Нина. Словно отсутствие денег на её лечение – его вина.
– Ты ещё мелкая, а уже забиваешь себе голову такими вещами! – Горчаков пытается прикинуться беспечным братом. – Деньги, это проблема взрослых. И не неси чепухи, лечение твоё проплачено. Так что если будешь и в следующий раз так себя вести, получишь не только от матери, но и от меня. Поняла?
Нина, наконец, за всю их встречу, решается ответить ему улыбкой.
– Поняла-а… – сестра показывает язык.
– Вот и славно. А сейчас лежи, отдыхай. Мама заберёт тебя после процедур. Ну а мне пора. Будь паинькой.
Нина забавно морщит носик.
– Купи на ужин риса! Я хочу риса!
– На ужин будут макароны.
***
Горчаков останавливается на выходе из больницы. Встав под козырьком, достаёт сигарету из внутреннего кармана куртки. Делает глубокую затяжку и сразу же плюёт дымом в снег. Отвратительный вкус горечи на губах.
Нина младше его всего лишь на два года, но из-за своей болезни выглядит совсем ещё маленькой девочкой. Худой, хрупкой девочкой, которая в любой момент может рухнуть в обморок на проезжей части, если ей случиться остаться без присмотра. А дорогостоящее лечение витает где-то в облаках, оставаясь той сладкой сказкой, которой ей колют анестезией каждый раз при процедурах.
В глубоком детстве Нина любила слушать сказки. А сейчас она перестала в них верить. Приходится загонять их ей в кровь насильно…
На мобильник приходит сообщение, и Горчаков без особого интереса лезет в карман джинсов. Пока Горчаков делает новую затяжку, рядом возникает человек в серой куртке.
Горчаков поднимает голову и встречает любопытный нос Барсука.
– А, это ты, – цедит сквозь стиснутые с сигаретой зубы Горчаков, вновь опуская взгляд в экран телефона.
– Как Нина?
– Снова хотела прогулять.
– Про операцию ещё разговора не было?
Горчаков снова смотрит на Барсука. Тот стоит, накинув на голову капюшон