Присвоенная невеста врага. Наталья Соболевская
и всё.
Нервы сдали, резко выворачиваю руль влево, бью по тормозам, заднюю часть машины потащило вперёд, капот в сторону, несколько секунд неконтролируемого скольжения заканчиваются тем, что машина утыкается мордой в сугроб.
Глеб уже дёргает за ручку двери переднего пассажирского места, я же лихорадочно соображаю, что делать.
Прежде всего, надо успокоиться, ведь проигранный бой – это ещё не проигранная война. Двери заблокированы: просто так внутрь не попадёшь. Сейчас сдам назад и потихоньку покачусь вперёд. На низкой скорости я Глеба не задавлю, зато рано или поздно планомерно оттесню в сторону.
Как обычно «хорошая мысля приходит опосля». Если бы изначально выбрала тактику «медленной скорости» наверняка уже бы выехала из этого проклятого посёлка.
– Сашка, не доводи до греха, гаси тачку и выходи, – раздражённо пробасил Глеб, долбанув по стеклу кулаком.
– Иди в жопу и Уланова с собой пригласи, – в ответ рявкнула я и только собралась выехать из сугроба, как после характерного щелчка все замки на всех дверях разблокировались.
Даже отреагировать не успела, как обе передних двери одновременно распахнулись.
– В жопу, говоришь?! – громыхнуло у меня возле самого уха, и то был голос не Глеба, а, о ужас, Кирилла.
Вжавшись в сиденье, во все глаза смотрю на Уланова и никак не пойму, откуда он взялся? Видимо, я так сосредоточилась на Глебе, что его появление пропустила. Но один секрет я всё-таки разгадала: двери открылись, потому что Кирилл, когда погнался за мной, прихватил с собой второй комплект ключей от машины.
Сволочь находчивая! Будь я на его месте, мне бы такое даже в голову не пришло…
Возвращали меня в дом Уланова в мрачном гробовом молчании, мужчины лишь изредка бросали в мою сторону тяжёлые и осуждающие взгляды.
Честное слово, ведут себя так, будто я совершила какое-то ужасное преступление. Особенно Кирилл зыркает на меня так, словно я предала не только родину, но и всё человечество за тридцать сребреников.
Тоже мне нашёл Иуду. Надеюсь, он не забыл наши настоящие роли: он похититель, я пленница, то есть это он преступник, а я жертва.
– В подвал её, – велел Кирилл Глебу, когда мы вошли в дом. – Допросилась.
– Надеюсь, в недалёком будущем я тоже услышу: «Наручники на него и в камеру», – со злостью выплюнула я в спину Уланова, когда тот направился к лестнице.
Кирилл не обернулся, ничего не сказал, полностью проигнорировал мою реплику и поднялся наверх. Ну конечно, торопится в свою уютную спальню с мягкой кроватью, а мне, значит, сегодня ночевать в подвале.
Здоровяк опять всё так же молча подтолкнул меня в сторону спуска в подвал, и я, разумеется, взбунтовалась:
– Обязательно было пихать, словами-то сказать трудно? Всё, босс ушёл, размораживай уже свой язык.
Вместо того чтобы отругать меня и раз десять назвать Козявкой, Глеб одарил меня лишь ледяным взглядом.
– Ну и молчи сколько влезет. Я тоже теперь с тобой не разговариваю, – обиженно произнесла я и пока меня