Присвоенная невеста врага. Наталья Соболевская
последнее китайское предупреждение и отведёт наверх в спальню.
Разгоревшаяся надежда на благополучный исход, погасла сразу же после того, как Глеб открыл дверь и, не войдя внутрь, оставил у порога бутылку воды, чистящее средство на основе отбеливателя и два ведра – одно наполненное водой, другое пустое.
Долго рассматривала «дары», принесённые Глебом, и каждую секунду этого времени во мне умирала вера в людей.
Кирилл всё-таки выполнил угрозу и отослал меня в подвал. И за что? За то, что попыталась восстановить своё законное право быть свободной? Можно подумать, попади в плен он, сидел бы смирно и тихо не рыпаясь.
Глеб тоже разжалован из добряков. Добряки так злорадно не ухмыляются, когда предлагают человеку вместо унитаза ведро, а вместо душа тоже ведро только с водой.
Но Уланов и Глеб – чужие мне люди. Их жестокость с несправедливостью злит и обижает, но не оставляет шрамов на сердце.
Другое дело – Дима. Он тот мужчина, с которым я была готова рука об руку пройти остаток жизненного пути, растить общих детей, делить победы и неудачи.
Где он?
Нет, я понимаю, он весь ломанный, переломанный, но ведь живой и знает у кого я. Почему он до сих пор не обратился в полицию? Неужели, действительно, как утверждал Уланов, из-за презрения к правоохранительным органам? То есть его неприязнь сильнее любви ко мне?
В таком случае это не любовь, а полная ерунда…
За всё время пребывания в доме Уланова – это утро побило все рекорды паршивости.
Ночью в голове долго бродили невесёлые мысли, тем не менее усталость всё-таки взяла своё и меня сморило, как и когда даже не помню.
Спала в одежде и с включённым светом, а в подвале жара градусов тридцать и хоть не воняет, воздух всё равно тяжёлый, несвежий.
Голова трещит, сознание мутное и в висках тукает, сказывается нехватка кислорода и, конечно, вчерашнее вино.
Хорошо, что здесь зеркала нет. Представляю, какую опухшую и лохматую мымру оно бы мне показало.
Только ради глотка воды, кое-как заставила себя сползти с матраца, добрела на полусогнутых ногах до бутылки и жадно выпила половину её содержимого. Из ведра плеснула себе на лицо пару пригоршней воды. Чтобы хоть как-то охладиться, намочила также руки, шею и грудь, но особого освежающего эффекта это не принесло.
Затем я почувствовала проблему, причём в буквальном смысле – мне захотелось в туалет.
Головную боль, голод или жару худо-бедно можно терпеть, но нереально игнорировать такие естественные потребности, как поход в туалет. Если человек не устроит себе прогулку до унитаза, организм обязательно рано или поздно избавится от всего ненужного сам.
Проблема становилась всё острее и острее, а никто из тюремщиков не торопился меня навещать. К тому же, как назло, сегодня очередь дежурства Кости, он неплохой парень, но у него нет права принимать самостоятельные решения. То есть он вряд ли отведёт меня в туалет, потому как не велено, значит, надо спрашивать разрешения, а Костя боится Уланова больше чумы.
Если