Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором. Петр Ингвин
причина. От меня такой причины не дождетесь.
Уверен, что на языке соседки вертелось «Верховная царица далеко, а я здесь». Святая сестра показала, что владеть собой умеет.
– Еще разок ляпнешь что-нибудь двусмысленное, – сказала она, – и причина найдется.
На некоторое время мы затихли. В спину нестерпимо дуло, зато спереди имелась невероятных размеров и мягкости грелка.
Не то, чтоб я нарывался, но интерес у меня был – не тот, что мог показаться святой сестре. Вряд ли еще когда-нибудь попаду в похожую ситуацию, и нужно выпытать как можно больше секретов. При этом не выдать себя и не огрести из-за неправильного понимания. Я рискнул.
– Какая интересная защита. – Моя ладонь пробежалась по гибкой кольчуге.
Накидка сейчас была сверху, над нами, и все скрываемые прежде тайны – вот они, впритык и даже ближе. Рассмотреть не рассмотришь, а ощупать мне никто не запретит. Это же не приставание, а чисто профессиональный интерес.
Святая сестра не стала ни возмущаться, ни откидывать мою руку. Просто остановила на одном месте, прижав ладонью. Вместо разговора о тайнах я получил следующее:
– Ты, случаем, не донжуган?
– А вы, случаем, не нарушительница семейного права? – Я процитировал: – «Ибо кто ляжет с невестором чужим, то оба да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них… Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, жившие до вас».
– Молодец, знаешь законы. Вношу три поправки.
– Поправки? Закон не может трактоваться, он должен исполняться, – попробовал я тягаться в знаниях с представительницей законотворческого сословия, – «всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость».
– Умница. Только поправки не в закон, а в твою речь, привязанную к контексту ситуации. Закон говорит о греховном восхождении на ложе, в нашем случае таковой умысел отсутствует.
– Вы уверены? А мне, когда прозвучал приказ возлечь с вами, показалось…
Вероника пихнула меня задом.
– Не дерзи.
Отведя бедра назад, я мстительно пнул ответно:
– И не думаю.
Сестра Вероника не ударила в грязь лицом, новый толчок могучей середины едва не выбросил меня в пропасть.
– А мне кажется… – начала она.
– Когда кажется… – Я запнулся лишь на миг. – Молиться надо!
От падения вниз меня спасли цепкие руки и страховка, но сердце еще колотилось. Вот и поговори с такой о всяком-разном. А говорить надо. Столько тайн рядом, и ни одна не раскрыта.
– Я молюсь, – серьезно ответила соседка. – «Я помогаю окружающим, ведь потом они помогут мне». Сейчас мы друг другу помогаем, и речи о грехе быть не может. Если, конечно, один из нас не сотворит нечто неподобающее.
– Или скажет, – дополнил я.
– Или скажет, – согласилась Вероника. – Как раз об этом вторая поправка, о которой говорила. В законе сказано: «Не делай неправды на суде».