Мадам Поммери. Первая леди шампанского брют. Ребекка Розенберг
из рубашки, когда она наливает чай.
Вдова Клико кладет в чай три куска сахара.
– Что вы планируете делать теперь, когда остались одна?
– Вообще-то, я пока не думала об этом. – Я беру чашку с блюдцем.
– Я всегда считала вас активной и деловой, – говорит она, разглядывая пирожные. – Вы никогда не обрастаете мхом. – Она выбирает эклер и лижет глазурь. – Разве нет чего-то, что вы всегда хотели делать, но не могли?
Ее вопросы раздражают меня.
– Я должна думать о семье. Моей дочке всего два года.
– Мне хочется взглянуть на нее. Я привезла ей подарок.
– Она спит. – Я подвигаю к ней поднос. – Хотите еще пирожных? Моя повариха делает свежие, но у меня нет аппетита.
Ее пухлые пальцы выбирают высокое, многослойное пирожное, из боков которого выглядывают крем и джем.
– Я люблю пирожные «Наполеон» с чаем. – Она откусывает от пирожного, закрывает глаза, на губах появляется блаженная улыбка.
Корзинка пищит. Вдова наливает сливки в блюдце и приподнимает полотняную ткань на корзинке. На стол прыгает черный котенок и опрокидывает сахарницу. Он шумно лакает сливки и вылизывает дочиста блюдце. Вдова подливает ему еще. Он не походит ни на одну из кошек, каких я знаю. На кончике тонкого хвоста кисточка, словно на волшебной палочке. Тело длинное и худое, ноги как у ягуара. Усы торчат на шесть дюймов. В диких глазах мерцают золотые точки.
– У нас аллергия на кошек, – говорю я ей непроизвольно, прежде чем вспоминаю про хорошие манеры.
– Но он не кот, моя милая. Он матагот. Вы, конечно же, слышали о таких магических существах? Матагота полезно иметь в друзьях в нелегкие времена.
Мне даже не нужно заглядывать в «Этикет для дам». Я и так знаю, что полагается говорить про нежелательный подарок.
– Очень любезно с вашей стороны, мадам Клико.
– Я настаиваю, чтобы для вас я была Барб-Николь. – Она прижимает указательный палец к подбородку. – Могу я звать вас по имени?
– Конечно, – отвечаю я.
Она наклоняет голову набок.
– Мне называть вас Луиза, как делал ваш супруг, или Александрин?
– Он звал меня Луиза в качестве семейной шутки. – Я вздыхаю. – Когда Луи назвал этим же именем нашего сына, он шутил, что мы семья Луи, Луи и Луизы. Нам это казалось милым. Когда родилась дочка, он назвал ее Луизой.
Ее проницательный взгляд отшелушивает мое притворство.
– Я предпочитаю имя Александрин. Вы не против?
Я нервно беру с блюдца чашку.
– После замужества меня называют мадам Поммери.
– Никто не вправе диктовать вам, как вас звать. Решать вам. – Она облизывает кончики пальцев. – Как насчет Алекс? Имя вам как-то подходит. Современно, оригинально, живо.
– Так называли меня подруги в школе, но Луи это имя никогда не нравилось, – признаюсь я.
Она цокает языком.
– Брак – прекрасная вещь, надо всегда уважать желания супруга и ставить их на первое место. Но теперь важно доверять голосу сердца.