Вторая жизнь Петра Гарина. Александр Геннадьевич Смирнов
оружие другим?! – чуть не задохнулся от возмущения американец.
– Да, – кротко ответил инженер.
– Ты дьявол! – глаза Рочестера выражали страх и в то же время злобу.
– Хуже, я – Гарин.
– Кто?
– Га-рин, – по слогам повторил Петр Петрович.
Рочестер в изумлении открыл рот. Гарин воспользовался случаем и вновь заложил туда плотный кляп.
– Прощайте, голубчик. Вы не виноваты, вы просто не знали, с кем связались, – самодовольно смаковал несостоявшийся диктатор вселенной.
На улице свирепствовал надсадный кашель револьверов. «Сработало», – понял инженер. Юноша-революционер задергался, словно он марионетка в умелых и мозолистых ладонях падшего артиста, не зная, что предпринять.
– Амиго, перед тобой лежит мистер Рочестер, тот, кто спер ваши священные деньги. Его нельзя оставлять живым, иначе команданте дюже разгневается, – коверкал испанские слова Гарин.
Парень заулыбался – понял.
Острая наваха вошла аккурат между ребер, неотвратимо разрезая на доли галопирующий миокард Патрика.
– Ступай, помоги друзьям, Пинчос, – в комнате материализовался стройный молодец. Волосы его были тщательно заправлены под кокетливый берет, глубокие глаза смотрели властно, бархатную кожу лба прорезала тонкая складочка.
Пинчос растеряно покосился на товарища Жоржа, послушно удалился во двор. В затылок ему дышали Гарин и Жозефина.
– Где саквояж?
– Здесь, под навесом.
Гарин отщелкнул никелированные замки. Заботливо уложенные пачки стодолларовых купюр терпеливо дожидались хозяина.
Револьверно-ружейная трескотня набирала обороты.
Элегантный усач заметил улепетывающую парочку. Догнать их он не мог; правая штанина промокла от крови, еще в городе, когда он отвлек на себя агентов Горилоса, пулей ему продырявило икру. Боевик вскинул свой кольт, прицелился, но выстрелить не успел…
В какой-то момент Гарину показалось, что они выбрались, но самообман тут же растаял. Хищнически обнаженные зубы, блестя желтизной золотых коронок, запечатлелись ганглиями зрительного нерва инженера. Полковник Родригес нанес убийственный хук справа, опрокинувший Гарина навзничь. Жорж ловким движением выхватил дамский браунинг и разрядил его в живот контрразведчика.
– Сейчас же вставайте, как вас там… – Жозефина тормошила ногой Гарина.
– Микки, меня зовут Микки Саари, – Петр Петрович сплюнул кровавую слюну вместе с резцами.
* * *
Команданте с горсткой своих ускользнул из объятий Горилоса.
– Ты говоришь, Пинчос, они ушли?
– Да, товарищ Ге.
Рава, не моргая, уставился на паренька. Тому, почему-то, захотелось опуститься на колени и зареветь, но он только заплакал.
– Хорошо, Пинчос, у тебя будет возможность исправить ошибку.
– Спасибо, спасибо, команданте, – всхлипывал юноша, размазывая грязным рукавом слезы по покрытым пушком щекам.
– Я знаю,