Эйс. Книга 1. Т. Гут
в другом: нежелании убить жертву и отсутствии жгучей ненависти. Хотел и убил. И снова сделал бы также.
Статьи, по которым осуждали Гриню, каждый раз фигурировали в судопроизводстве разные. Первая – ходка несовершеннолетним за убийство по неосторожности, вторая – за разбой, третья – кража. Четвертый раз самый длительный срок он получил за умышленное убийство. На самом деле, если бы менты знали обо всех преступлениях, ему бы давно светил вышак. Большую часть «делов» он натворил ещё до отмены смертной казни. Только через год после выхода Грини на свободу со второго срока вечно нетрезвый президент, желая показаться прогрессивным и демократичным, по пьяни подмахнул указ 724. Явил миру «новое цивилизованное лицо России», подарив возможность педофилам, серийным маньякам и бесчеловечным садистам жить дальше и продолжать за решеткой изрыгать в окружающее пространство гнусные, чудовищные энергетические импульсы.
Гончаренко, в отличие от вышеперечисленной мерзости, не считал себя конченым: времена были такие. Кто только и что не творил в период смуты, развала Союза. По мнению Грини, в условиях хаоса и неопределённости сильные духом брали от жизни «своё». Только слабые и лохи прозябали в бездействии или становились жертвами. Большинство историй своих похождений Гриня уже и сам подзабыл. Никто, кроме близких друзей не знал о порезанных ментах, когда он в диком горячном припадке выскочил на улицу с огромным тесаком, а на встречу так некстати попались двое патрульных.
«Шли навстречу судьбе», – рассуждал Гриня. Он не мог точно сказать, что им тогда двигало: помутнение рассудка при белой горячке, кураж или необъяснимая злоба. Все самые страшные вещи, которые он чинил, были совершены под воздействием алкоголя. Наружу вырывались тщательно подавляемые в трезвом состоянии агрессия, ненависть к людям (мразей он насмотрелся немало), злость на уготованную судьбу, на самого себя. Беспросветная безнадега толкала на разрушение гнусного мира и самоуничтожение. Он ничего не мог поделать ни с ненавистью, ни со своей нездоровой психикой. Гриня бессознательно потакал своим худшим импульсам. Одно хорошо. Осознав, что его сорванная психика под действием алкашки действует наподобие бомбы, после убийства он навсегда завязал со спиртным.
Следует отметить, что подобная реакция не является чем-то исключительным для преступников. Точно такой же тип поведения во время запоя можно наблюдать и у другой категории людей, часто находящейся по другую сторону баррикад. У тех, кто прошёл ужасы Афганской и Чеченских войн, кто служил, или продолжил служить в МВД. И те, и другие пережили серьёзные моральные потрясения, приведшие к необратимым последствиям. Им тоже требовалось забыться или излить душу. И они тоже способны на неадекватные поступки, не понимая, что алкоголь только обостряет страдания. Освободиться от негативных переживаний можно только тяжёлым трудом над