Люби меня. Тали Авонемес
носом тыкала. Но научилась обходить острые углы. Научилась быть незаметной. Но Сабуров снова перевернул все к черту!
– Может, вместе пойдем? Спросите у Сабурова лично?
Фыркнув, отходит. И ногтем по столу стучит.
– Мы еще поговорим, Меркулова. Вопрос о твоем отстранении уже поднимался на совещании.
Молчи, шепчу себе. Ну промолчи, а! Юль, ты же терпеливая девочка. Понимаешь, что эта грымза ищет повод поскандалить!
– И все же. Я пока еще здесь!
Подхватываю документами и мчусь на выход. Платье из мягкой хлопковой ткани плавно колышется по бедрам. Покрой трапеция мой любимый. Чуть прикрывает колено. И цвет мне очень идет. Вчера была роковой героиней. Сегодня нежный цветочек. Из макияжа лишь тушь и блеск на губах.
В лифте сталкиваюсь с Зукаевым. Вот как это работает? Никого раньше не видела так близко. Я же просто мелкое звено. Среди множественного персонала. С чего такие теперь совпадения! Зукаев местная звезда. Бабник беспощадный. Напоминает Адриано Челентано. Он даже ходит так же, пританцовывая. Словно пружина! Всегда улыбается. Открывая белоснежные зубы. Глазки блядские. Колоритный персонаж.
С улыбкой смотрит на меня. Я лишь поздоровалась. И его ответное привет не очень дружелюбно прозвучало. Он знает? Уже знает? Наверняка, начальник охраны его поставил перед фактом. Господи. Вот зачем мне все это надо! Уволилась бы по-тихому. И все! Ага! А ипотеку кто платить будет? А родителям помогать! А жить на что? По помойкам с бомжами тусоваться. Там хорошо. Тихо. И никто не лезет. Прикусываю губу. Что ж так лифт тащится то! Бочком к дверцам двигаюсь.
– Цветочек аленький! – Зукаев прикасается костяшками пальцев к рукаву кардигана. Не опуская своей улыбочки. – хорошо спалось, Юлия Викторовна? – знает мое имя.
– Магнитные бури, знаете ли, покоя не дают. – выдыхаю, выскакивая из лифта.
В кабинет генерального войти не успеваю. Потому что Сабуров, собственной персоной, входит в приемную позади меня! Как? И делает нечто охренительно невероятное. На глазах у офигевшей толпы! Генеральный! Директор! Меня обнимает! Целует в щеку. Ласково так. Смотрит в глаза. Улыбается. И вкладывает в руку мои, блин, ключи!
– Твои ключики, дорогая. Что же ты утром так быстро убежала? Не поцеловала на прощание? А душ у тебя очаровательный! Как и сама квартирка. Солнышко мое. Сегодня опять у тебя переночуем? – у меня один вопрос на языке вертится. Он сошел с ума? Может, пора проверить мозг? Или мне все это сниться? Зачем он делает такие закидоны? Зачем переворачивает мой собственный мирок!
Я реально онемела. Все внутри похолодело. Никогда. Понимаете, никогда в своей скучной жизни не приходилось становиться центром важнейших сплетен! Центром жалости и слезливых взглядов была! Даже до драки дело доходило. Когда родственники Николая меня в его смерти обвинили. Да. Было такое. Мама сама лично попросила меня свалить из деревни по-тихому. Чтобы им жилось спокойнее. Было все это! Но тогда был смысл! Боль от потери! Тогда реально у всех мозги вытекли от слез!
Но