Ночь, когда погасли звезды. Андрей Колокольников
это я так, ничего важного.
Старик коротко кивнул.
– Он сказал, что ты не дотянешься до его ушей, – вдруг заговорил Аркан.
– Арк! – едва успел возмутится Дотран, как старик прижал его к столу за ухо.
– Ну как, дотягиваюсь? – с наслаждением протянул старший.
– Т-т-ты же сказал вести себя прилично, а сам? – сквозь сдерживаемый хохот указал старику великан. Тот скрутил ухо сильнее, – Я понял, понял, понял!
– То-то же, – Алген резко отпустил покрасневшего подопечного.
– Арк, конская рожа… – держась за ухо, раздраженно произнес рыцарь.
В отличие от простолюдина Дотрана, Аркан был пятый сыном герцога, подчиняющегося напрямую императору, а не одному из наместников. На их родовом гербе изображен единорог, вставший на дыбы среди дубов. Ему никогда не нравилось, когда ему напоминают о родстве с ними, но в этот раз он чуть слышно усмехнулся и ничего не сказал.
Алген достал из сумки небольшую фляжку, из которой хлынул едкий запах, от которого у Аркана каждый раз на глазах наворачивались слезы. Братья демонстративно откинулись назад, будто от внезапно вспыхнувшего пламени. А старик, пожав плечами, отхлебнул из нее, закрыл и убрал подальше.
Братья переглянулись, с трудом пытаясь сдержать смех.
С приходом рыцарей Тилозир почти не спускал с них глаз. Его охватило странное, очень знакомое чувство. Оно, словно зуд в недоступном месте, не давало покоя. Волшебник барабанил пальцами по деревянному столу звуком проливного дождя.
Зато Нае было совершенно не до них: девушка за троих уплетала какую-то птицу, отдавая косточки с оставшимися кусочками мяса мелкому зверьку под столом с плоской жалобной мордой. Он съедал кости без остатка.
– Ваша вода, – чуть слышно проронила девушка, аккуратно подойдя к Нае со спины.
Тилозир, не отрывая взгляд от рыцарей, жестом указал поставить ее рядом с ученицей. Как только девушка ушла, волшебник прикоснулся к кружке, и вода в ней стала молоком.
– А вы есть не будете, учитель? – с полным ртом еды спросила девочка.
– Я не голоден.
Смотря на него любопытными глазами, Ная промычала что-то в ответ. «Никогда не видела его таким…», – промелькнуло у нее в голове.
Волшебник гадал, что такого особенного исходит от рыцарей, в которых он не видит ничего примечательного. Старик, может, немного выделялся, но что в этом такого? Его глаза бегали по лицам прочих гостей, допуская, что дело вовсе не в этой компании. Это чувство такое родное, но в то же время пугающе забытое, будто специально спрятанное в глубинах памяти, где хранится все то, что хочется бесследно стереть и что появляется в самый неподходящий момент.
– Я отойду ненадолго, – вскоре сказал он. – Доешь быстрее, чем вернусь, – иди в комнату.
Провожая его взглядом, Ная протяжно хмыкнула и насторожилась.
Тилозир с присущей ему аккуратностью пробирался между людьми, словно легкий ветерок, скользящий между деревьями в густом лесу. Он подошел к орку, лучшие дни которого уже остались позади. Зеленокожий гигант