Лесная гвардия. Сергей Зверев
и макушку несколько раз обожгло несущимися вслед пулями немецких автоматов, будто оса ужалила, но его уже ничто не могло остановить. План сработал, впереди свобода! Позади на заборе, на тюремном пятачке, в двух шагах от колючей проволоки, змеящейся вдоль всего лагеря, лежали десятки тел. Мертвые сокамерники – заключенные блока С, тоже советские офицеры. Они знали, что шанс вырваться на свободу невелик, что повезет лишь единицам, и все равно решились на побег. Свобода любой ценой!
По ночам заключенные шепотом обсуждали план, просчитывая каждую секунду, обдумывая свои действия: разбить прожектора, вырвать доску из основания вышки, замкнуть электричество в проволочном ограждении, перелезть через забор и убежать в лесополосу, которую они каждый день видели в щели забора.
Канунников тоже повторял, как прилежный студент перед экзаменом, мысленно отсчитывая секунды. Удар, прыжок, удар. Забор, прыжок – и бежать, бежать что есть сил! Бежать так, как не бегал никогда, на кону – его жизнь, его свобода.
Получилось! И не только у него. Саша слышал рядом шаги и дыхание других беглецов. Времени на перекличку нет, надо нестись со всех ног в спасительный лес! Там, среди деревьев, они смогут укрыться, слиться с землей, затаиться в норе, пока идет облава.
В лагере уже поднялся шум – лай собак и крики охраны, через пять минут солдаты начнут прочесывать окрестности. По следам пустят надрессированных овчарок. Им надо сбить собак с толку.
На секунду Канунников позволил себе оглянуться: рядом бежали еще пять человек, только их лица было трудно рассмотреть в сумерках.
– Товарищи, нам надо найти ручей или болото! Что-нибудь – воду! И пройти по ней. Собаки потеряют след!
Узники замедлились, затаили дыхание, прислушиваясь, не шумит ли где-нибудь рядом вода. Тишина. Черные деревья обвисли после дождя, под ногами хлюпает грязь и мокрая трава. Александр набрал полные легкие воздуха, затем сделал еще один глубокий вдох и еще, пытаясь уловить направление, откуда тянет влажной свежестью.
– Туда! – Взмах ладони направо, где заросли стоят густой стеной. – Там должна быть вода!
Он первым кинулся через мокрые кусты, остальные последовали за ним молча, задыхаясь после стремительного бега. Влажные ветки хлестко били по обнаженным телам, ноги скользили по грязи, подворачиваясь на глине. И все равно сбежавшие заключенные торопились, позабыв об осторожности. Двигались, скользили, карабкались, хватались руками за ветки отчаянно и зло, движимые лишь одной силой – надеждой на спасение.
Лай тюремных овчарок становился все слышнее, разрывал на части спокойствие ночного леса. От угрожающего рыка сознание наполнялось первобытным ужасом, который толкал в спину, обжигал изнутри.
Впереди зашумела вода: заваленная буреломом узкая речушка перекатывалась в неглубокой низине. Один из заключенных шагнул в воду и с криком дернулся обратно – ледяная вода из подземного источника обожгла до костей. Ему показалось, что по ногам ударил электрический разряд.
– Идем