Я родом из Уланского подворья. Леонид Оливсон

      Любила Маша тихо почитать

      На кресле, сидя с любимой книжкой.

      Но ей всегда пыталась помешать,

      К ней прыгнув, любимая мартышка.

      Она смотрела хитро ей в глаза,

      Привычки Маши уже все зная.

      Беда – была такая егоза

      И морды строила, с ней играя.

      И не слезала с ее рук, пока

      Ей не давали кусок банана.

      И, подбоченившись смешно в бока,

      Сползала быстро в угол дивана.

      А Маша снова бралась за книжку —

      Мартышка снова тут уже на ней.

      И Маша изображала фигу.

      Смеясь, та становилась баловней.

      Купили Тане велосипед,

      И от подружки покоя нет.

      Она приходит и день, и ночь:

      Ведь покататься она не прочь.

      Не может Таня ей отказать,

      Такая добрая родилась.

      Не плачет, смотрит, готова ждать:

      Куда ж подружка закатилась?

      Но вот подружка появилась:

      Ну, слава богу, аллилуйя!

      И вся слезами закатилась.

      Лицо в крови, молчит вглухую.

      Потом ее разговорили:

      Она ударилась во что-то.

      Не помнит, что с ней, – больно было.

      Велосипед лежит под попой.

      «Лежу и плачу, нет никого.

      Я к носу руки – на щеках кровь,

      И в голове боль. А делать что?

      Рукой достала еще раз бровь.

      Боль не проходит, и кровь идет.

      Я подорожник приложила

      И вижу – дядька ко мне идет

      (Ведь летом то на даче было).

      И он меня довел до дачи,

      И скрылся, чтоб никто не видел,

      И пожелал он мне удачи.

      Он тут приезжий, он учитель».

      Мальчик с девочкой в песочнице давно играют

      На Малой Бронной, на бульваре.

      Бормочут что-то и никого не замечают:

      Они в работе все, в ударе.

      Не бороздят их взгляды по лицам проходящих,

      И бабушек они не видят своих сидящих.

      И строят замки и дороги:

      Они не дети-недотроги.

      Пришел какой-то хулиган и все перекопал.

      Они вступились за постройку.

      Они его держали стойко,

      Пока не создал новый замок им этот вандал.

      Но время близится к закату:

      Пора бы и поесть солдату.

      С боязнью они рыщут их бабушек глазами,

      На скамейке их находят там же за кустами.

      И, не прощаясь, уже бегут.

      А бабушки их уж смотрят, ждут.

      Их день неповторимый закончился счастливо.

      За руку каждый с бабкой шагает шаловливо.

      Проснулся