Мариэль. Вергине ГАГИКОВНА Карапетян

      На следующее утро за завтраком разговор не клеился: каждый из членов семьи был по-своему напряжён и одинаково недоволен. Тишину нарушил глава семейства.

      – Я вовсе не собираюсь за неделю выдать вас насильно замуж, как вы могли бы предположить! К тому же Эван вовсе неплох, пусть даже местами не тактичен. Я уверяю вас, это не смертельно, на то и нужны женщины, чтобы манерничать. Мы, мужчины, из другого теста, так сказать!

      – Это из какого? – не удержался Эштон.

      – Ну уж точно не из вашего, юный, подающий надежды, доктор. Вы у нас особый экземпляр!

      – О, началось, – выдохнул, покачав головой, молодой человек. Убедившись, что с отцом разговаривать бесполезно, он обратился к сестре.

      – Нервы у вас, гляжу, совсем ни к чёрту. Взяв её за руку, он добавил:

      – Давайте-ка лучше после завтрака пройдём в сад, я сегодня весь день в вашем распоряжении, только к вечеру мне нужно быть на службе.

      Мари улыбнулась брату и утвердительно кивнула:

      – С радостью! Мне вас очень не достает, особенно сейчас. Вы много работаете, а у меня, напротив, слишком много свободного времени.

      Встав из-за стола, она положила ладонь мистеру Дэвису на плечо:

      – Отец, я не желаю плохо отзываться об Эване, но, право, мне крайне тяжело сейчас. Я совершенно не знаю его. Что-то меня тревожит и вызывает опасения. Дайте мне время, чтобы разобраться во всём происходящем и в себе, – спокойно попросила она.

      – Безусловно, дитя моё, я не стану торопить. До весны ещё время есть! – с одной стороны успокоил дочь, а с другой – обозначил «крайние сроки» мистер Дэвис.

      После завтрака мистер Дэвис поднялся к себе в кабинет. Мари и Эштон направились в сад. Взяв брата под руку и зажмурив глаза от яркого солнца, Мари слабо улыбнулась.

      – Как же хорошо, когда вы рядом. Я так нуждаюсь в вашей поддержке.

      Они медленно зашагали по тропинке к фруктовому саду, густо усыпанному листвой, плодами яблок и слив. Это был семейный уголок, где они часто собирали гостей на чаепитие. Как же это было давно! С кончиной миссис Дэвис умерла и эта традиция.

      Деревянная белая беседка десять лет не реставрировалась, отчего краска во многих местах была содрана, а сам каркас от обильных лондонских дождей потерял былую форму и гладкость. Листья, залетевшие в беседку после вчерашнего урагана, ярким ковром покрыли дощатый пол. Мари любила осень, октябрь, его яркие краски хоть немного украшали обыденную, а с некоторых пор, серую жизнь. Такой она её представляла, если всё, запланированное отцом, случится. Девушка подняла несколько ярко-красных и оранжевых листьев, собрав их в букет.

      Молодые люди присели на скамью в беседке, посреди осеннего пейзажа.

      – Поговорим по душам? – обратился Эштон, взглянув в лицо сестры. – Расскажите мне, как вам вчерашний вечер и гости?

      – Я в смятении. Я так мечтала получить образование, вы, как