Невеста сумеречной Тени. Мари Дюкам
не интересует. Маменька мягко высвобождает свою ладонь из моих скрюченных пальцев и, целуя в висок, тихо шепчет:
– Всё будет хорошо.
Императрица Катарина тяжело поднимается на ноги. Ей помогает разочарованная Луиза – она явно хочет досмотреть увлекательную историю до конца. К гадалке не ходи, завтра вся столица будет знать о событиях этого вечера. Император подхватывает жену под локоть, папенька, бросив на меня извиняющийся взгляд, подаёт руку Софье. Они выходят в соседнюю комнату, двери с глухим стуком закрываются, а я остаюсь один на один с Эмилем.
Сердце тяжело бьётся где-то у горла, ладони потеют, и я впиваюсь пальцами в мягкое сиденье по обе стороны от себя. Нет сил даже поднять голову, закричать, сделать хоть что-нибудь. Я продолжаю тупо смотреть в пол, отрицая всё происходящее.
В поле зрения попадают носки сапог князя: он подошёл неслышно, шаги заглушил мягкий ковёр.
– А вы хорошая актриса, леди Лияра. На миг я даже поверил в ваш обморок.
Отпущенная колкость пробуждает во мне ярость. Вскидываю голову, чтобы посмотреть подлецу в глаза и высказать всё накипевшее, но Эмиль не даёт мне открыть рот.
– Выслушайте меня, Лия, а потом будете ругаться. Знаю, это не то, чего вы хотели, но другого выбора нет. Вы второй человек во всём мире, кто знает обо мне правду, и вы останетесь здесь, рядом со мной, хотите того или нет. Я постараюсь сгладить ваше положение, на сколько смогу. После объявления о помолвке вы получите поместье Тойфер площадью две тысячи акров на берегу озера Риой, а также неотчуждаемый титул герцогини. Вашему отцу выделят сто тысяч голденов на любые расходы без необходимости возвращать их в казну. Вы будете представлены ко двору как герцогиня, вам выделят личных фрейлин, как у принцессы. Вы и ваша семья никогда ни в чём не будет нуждаться. И, в качестве жеста примирения, предлагаю вам это.
Он протягивает мне небольшую коробочку. Не хочу открывать, но пальцы против воли сами тянутся к замочку. Внутри на мягкой бархатной подушке лежит золотое кольцо с подозрительно знакомым бриллиантом. Круглый камень в девять карат весом отбрасывает ослепительные блики всех цветов радуги. Это же…
– Это тот камень, который вы носили в день нашей встречи, – тихо говорит Эмиль. – Надеюсь, теперь вы поймёте: у меня нет желания портить вам жизнь. Я всего лишь хочу сохранить свою.
Стискиваю челюсти, чтоб не выдать историю про собственную отсечённую голову, которую он, похоже, вознамерился отнять снова. Захлопываю шкатулку и протягиваю её князю.
– Нет.
– И всё? – осведомляется Эмиль. К шкатулке он не притрагивается, заложив руки за спину. Его голос спокоен, а я наоборот киплю от злости.
– И всё.
Я встаю на ноги – после обморока меня ещё шатает, но князь не делает попыток помочь, да я их и не приму. Оставляю шкатулку на сиденье и направляюсь к выходу.
– Скажите, что передумали, наврите про временное помутнение рассудка, придумайте какую-нибудь другую ерунду. – С каждым словом я говорю всё громче, стискивая пальцы в кулаки. –