Хрустальный дворец семи лун.
свою историю унижения и страха.
“За что?” – снова спросила я у своего отражения, и на этот раз оно ответило мне горькой улыбкой. Разве не ясно? За то, что я другая. Не из их семьи.
Эти мысли, как острые осколки, впивались в сознание. Другая… Чужая… Не такая, как они. Каждое слово отзывалось болью в израненном сердце.
Я всматривалась в свое отражение, пытаясь найти в нем черты, которые делали меня непохожей. Может быть, это слишком светлая для этой семьи кожа? Или слишком темные волосы? Или глаза… те самые фиолетовые глаза, которые пугали всех вокруг, называя меня ведьминым ребенком.
Фиолетовый цвет глаз – редкое явление, которое люди не могли объяснить. Они видели в этом что-то нечеловеческое, потустороннее. Шептались, что в моих глазах отражается не небо, как у всех нормальных людей, а какие-то иные миры, скрытые от их взгляда.
“Посмотри на нее”, – перешептывались они. “У нее глаза цвета полуночи, глаза, в которых таится магия”.
И правда, мой взгляд будто проникал сквозь поверхность вещей, замечая то, что оставалось невидимым для других: как колышется воздух перед грозой, как танцуют пылинки в лучах рассвета, как меняется цвет неба за мгновение до появления первой звезды.
Меня боялись и сторонились. У меня не было друзей, со мной никто никогда не хотел играть, когда я была ребенком, а когда выросла – и вовсе перестали смотреть в мою сторону. Это ощущение одиночества въелось в кожу, стало второй натурой.
Помню, как в детстве я пыталась быть как все: смеялась над теми же шутками, носила похожую одежду, старалась копировать манеры других детей. Но чем больше я старалась быть “как все”, тем сильнее они меня чуждались. Словно невидимая стена росла между мной и остальными.
На базаре торгаши при моем появлении опускали глаза. Я привыкла к этому жесту – будто я невидимая, будто меня нет. Проходя между рядами, я чувствовала, как продавцы перешёптываются за моей спиной, как их взгляды прожигают спину. Иногда кто-нибудь из них демонстративно отходил подальше, словно я могла заразить их своей “инаковостью”.
Сейчас это меня даже забавляет, и порой, пытаясь что-то купить и когда цену завышают, я грожусь проклятием. Торговцы, которые раньше отводили глаза при моём появлении, теперь трепещут и сбивают цены до немыслимых отметок. Жизнь сделала полный круг, превратив мой страх в инструмент торга.
Быстро умывшись и одевшись, я вышла во двор, чтобы разделать вчерашнюю добычу и отнести шкуры на базар. Погода сегодня была потрясающей – солнце светило, дрожа маленькими кристалликами на снегу. Его лучи превращали каждый снежинку в крошечный бриллиант, и весь двор искрился, словно усыпанный драгоценностями.
Воздух был настолько прозрачным и чистым, что, казалось, можно было разглядеть каждую веточку на деревьях, каждое пятнышко на крышах соседних домов. Лёгкий ветерок приносил приятную свежесть, но не было того колючего мороза, который обычно щиплет щёки.
Снег под ногами похрустывал особенно мелодично, создавая свою зимнюю симфонию.