Либертион. Анна Александровна Тищенко
не прекратить этот кошмар, а заодно позабавиться?
– Доктор, – он поднял безмятежный взгляд на не ждущего беды врача. – Откровенно говоря, моим партнером была женщина. И знаете, чем мы занимались?
Охота на синюю птицу
– Тиберий. Ты – удивительный человек! – Майкл вытер слезы, выступившие от смеха, а Лора продолжала мрачно потягивать мятный коктейль, сидя на диванчике в большом кабинете доктора Сторма. – За сутки тебя выгнали не только из тюрьмы, но и из психушки!
– Самое удивительное не это, – мягко заметил Тиберий, – а то, что меня до сих пор не выгнали из единственного места – университета, где я, между прочим, учу детей.
– Это исключительно благодаря мне, – сурово заметила Лора. – Будешь продолжать в том же духе – уволю.
Она демонстративно отвернулась и почесала за ухом Ланселота. Бульдог вальяжно развалился на ее коленях и пускал слюни на безупречно отглаженные льняные брюки своей хозяйки.
– Увольняй, – Тиберий сладко потянулся в кресле. – Буду жить, как половина Либертиона – на пособие по безработице, благо, оно больше моей преподавательской зарплаты.
Он впервые за последние сутки смог действительно расслабиться. Здесь, в кабинете его друга был словно оазис в пустыне практичности, скорости и прогресса. Не следящий за последними веяниями моды и глухой к чужой критике, Майкл обставил кабинет по своему вкусу. Стены до середины зашиты дубовыми панелями, выше темно-зеленые обои, старомодный деревянный стол со множеством ящичков и отделений. Особенно Тиберию нравились бронзовые часы, старые, девятнадцатого века. Стрелка, сколько ее Майкл не смазывал, все равно немножко скрипела, передвигаясь с деления на деление, и звук был такой уютный.
Принесли чай, в толстых фарфоровых чашках цвета взбитых сливок. Лора немного потеплела, уже не так сердито смотрела на Тиберия и даже улыбнулась, когда бессовестный Ланселот тихонько стащил с подноса печенье.
– Лора, милая, не дуйся, – Майкл весело подмигнул ей. – Ты бы видела лицо психотерапевта, когда она позвонила в полицию, а там от него отказались и умоляли взять его обратно!
– Ничего смешного.
– Ну что ты! Представляешь, сижу у себя в кабинете, тут крик, шум, гам. Докладывают, что один пациент довел врача до обморока, кстати, что ты такого поведал бедняжке Корделии? Она просит отпуск без содержания.
– Слабенькая какая.
– Так вот, мне говорят, что этот пациент сломал челюсть одному санитару и руку другому. Я сразу узнал стиль. Только мой обожаемый друг детства, светило в области истории и этнологии может за полчаса свести с ума даже сумасшедший дом. Тиберий, милый, ты санитаров зачем избил?
– Ну… Это как-то случайно получилось. Рефлекторно, что ли. Сижу я в кресле, беседую с милой девушкой на приятные, не значащие темы, как вдруг влетают твои парни, наваливаются на меня, затыкают рот, кстати, – Тиберий оживился, – ну, к наручникам я за сегодняшний день уже привык, а кляп-то зачем?
– Ну,