Волчица советника. Елена Литвиненко
в одеяло, пытаясь унять тремор. Ну дура же. Какая же я дура – лезть в транс на холодные, не разогретые мышцы и связки. Наслаждайся же теперь вонючей согревающей мазью, болью, сопровождающей каждое движение, и опухшими, забинтованными суставами! Хотя… Если Его Сиятельство решит почтить меня своим присутствием – его ждет бо-ольшое разочарование. Месяц отсрочки стоит того, чтобы потерпеть боль, горько улыбнулась я. Лишь бы Сибилла не позвал…
Взгляд рассеянно перебегал с одного знакомого предмета на другой: полотняная ширма на деревянном каркасе, делящая спальню пополам, шкаф для одежды, где висели костюмы Тима и мои немногочисленные платья – любым «ты-же-девушковым» нарядам я предпочитала бриджи и свободные рубашки без воротника, зеркальный комод, на котором восседает фарфоровая кукла – подарок графа мне на одиннадцатилетие. На полу вытертый шерстяной ковер, где так любит валяться Уголек. Где сейчас моя пантера? Я ведь даже не спросила о ней… На двери темным пятном выделяется новый металлический засов. Правда, что-то мне подсказывает, даже он не удержит Йарру, реши тот снова войти в эту комнату.
При мысли о графе руки сами собой сжались в кулаки. Как же меня бесят его собственнические замашки! Ненавижу! Почему он не похож на Тима? Или, если я прошу слишком многого, на Алана? С их заботой, с их человеческим ко мне отношением, а не как… к кукле!
Йарра приехал через день. Я даже не удивилась тому, как бесцеремонно он вломился в спальню.
– Добрый день, Ваше Сиятельство, – закрыла я книгу и поморщилась, выползая из-под одеяла.
Подумала еще – хорошо, что Тим меня из кровати выгнал, нечего, мол, ему матрас вонючими мазями пачкать! – и я лежала на своей кушетке за ширмой. Вот было бы крику, застань меня граф в постели Тимара…
– Голова твоя где была? – спросил наконец Йарра, вдоволь налюбовавшись на зеленую от притираний меня. Вообще-то, лицо мазать необходимости не было, но я, желая разыграть Тимара, старательно нарисовала узоры – справа руны, слева клеточки. Все остальное тоже было под стать – бледно-салатовое, обмотанное бинтами, вроде старых мумий, которые иногда находят в древних могилах. Эффект был грандиозным и очень, очень громким, когда я, завывая, разбудила брата ночью.
Губы графа странно подрагивали.
– За солдата наказывать не буду, ты сама себе уже достаточно навредила. Но впредь держи себя в руках – за длинный язык полагаются карцер и плеть, а не сломанная шея. Ты поняла меня?
– Да, господин.
– Хорошо. Тренироваться можешь в моем зале, я предупрежу Тимара. И еще. В полную силу – только со мной.
Йарра коснулся моих губ легким поцелуем и исчез.
Я вытерлась, отплевываясь. Надо было и рот зеленкой намазать.
6
– Это тебе. – Тим со стуком поставил на стол небольшую банку, полную искрящегося золотым состава, и склянку с какой-то гадостью, похожей на сопли.
Я, весь вечер пролежавшая в потемках, недовольно сощурилась на свечу.
– Что там?
– Лекарство с хиэром. Подвинься.
Брат опустился на край кушетки, помял мне плечо. Больно…
– Откуда это