Зайди ко мне, когда уснёшь. Эдуард Васильевич Еласов
крыльцо которой очень кстати находилось за ближайшими деревьями.
– А ты чего, не скидываешься? – Гоша с упрёком уставился на Лёву, который пытался с достоинством удержать осанку, при этом опасно раскачиваясь на трубе ограждения.
– А я скинулся… – Лев смотрел мутным взглядом на землю перед собой.
– Врёшь.
– Да оставь его, он уже, похоже, на финише, – махнул на него Вова. Тут подошёл Серега, брякая стеклом за пазухой. Очередная порция была разлита, и Лёва, запрокидывая голову со стаканом, вдруг потерял равновесие и рухнул назад на спину. В строю оставшихся прошёл неодобрительный гул, как на футбольном матче, когда пропускает мяч любимая команда. Опрокинутый Лев к тому же и не пытался встать, а, лишь пару раз дрыгнув конечностями, так и остался лежать земле, зацепившись за трубу ногами. Пара изношенных ботинок, носками кверху, безмолвным памятником возвысились над поверженным телом.
– Лёве больше не наливаем!
– Отряд потерял бойца.
Одобрительный храп, похожий на хрюканье, разнёсся по округе, дополнительным аккомпанементом к беседе милого сообщества. Гоша решил продолжить тему, начатую ранее.
– Так вот, самый знаменитый из Леонидов, древний спартанский царь. Он и его триста воинов остановили армию персов.
– Да, слышали такую историю.
– Ночью перед последней битвой к нему явилась ангел под названием Неотвратимая Смерть, поговорить…
– Какая-какая смерть?
– Неотвратимая. Как-то ее там по-гречески зовут, я уже не помню. Она только и занималась тем, что перерезала нить судьбы каждого человека, которую плела её младшая сестра.
– Негодяйка. Все они, бабы, такие… – встрял Серёга.
– Да суть не в том. У неё с Леонидом разгорелся такой спор кто, мол, решает судьбу. Леонид говорит, типа, я, царь, решаю, когда умереть. Остаться на поле брани или уйти. А она ему, типа, не уйдешь, и осталось жить тебе всего ничего. Он подумал и согласился, что не уйдет, потому что уйти с поля боя – это позор хуже смерти. Но ведь он сам принял решение прийти сюда, и никто его не уговаривал сложить голову в битве. Смерть говорит, то, что какое решение он бы не принял, это будет её решение, и она уже знает, когда точно перережет его нить.
Компания притихла, пытаясь осмыслить сказанное.
– А если бы он на вред, взял бы, да и сбежал с поля боя? Тогда бы обманул Смерть? – Вовка вопросительно осмотрел компанию. Гоша тут же возразил:
– Но не сбежал же! Значит, она знала, о чём говорит, и в итоге всё равно оказалась права. В итоге, на утро Леонид вышел к своим воинам и бодренько так сообщил «Давайте завтракать, друзья! Ужинать мы уже будем в царстве мертвых! Я уже, типа, договорился.»
– Всё равно, мне кажется, он сам решил свою судьбу. Смерть не озвучила своё решение, а потом просто примазалась к его поступку, по факту, – задумчиво отозвался из тишины тёзка того царя.
Все загудели наперебой, предлагая свои версии