Зайди ко мне, когда уснёшь. Эдуард Васильевич Еласов
сделал паузу и закурил. Слушатели с нетерпением ждали, когда он продолжит.
– Решил я тогда бежать. Голоса из стены подсказывали самый короткий путь, через окно. Благо я живу на первом этаже. А надо сказать, была зима и я, не одевшись, в одном трико и майке, сиганул прямо в снег. И побежал. А какой-то карлик с красной рожей, видимо, караулил меня на ветке дерева и как заорет «Вот он, ловите его»! И смотрю, по кустам собаки след нюхают, меня, видимо, ищут. Тогда я, чтобы запутать следы, стал бегать восьмеркой, вокруг домов. Почему-то мне тогда казалось, что я такой умный и запросто обману преследователей. Холода даже не чувствовал, был просто страх и азарт уйти от погони. Тут-то меня и повязали санитары. Откуда они только взялись? Скрутили меня. Я им кричу про больную ногу, но они нарочно таскали меня, именно за неё. Я сопротивлялся и тянул время, как мог, потому что видел, как за забором соседнего дома рассредоточились милиционеры и готовили план моего освобождения. Какой-то спецназовец по рации отдавал приказы другим, чтоб подготовились к штурму этой самой санитарной машины, куда меня взяли в заложники эти демоны в белых халатах. Тут мне что-то вкололи, и я провалился в сон. Дальше ничего не помню. Очухался в палате. Запеленали так, что ни ногой, ни рукой. Потом пришел врач и стал расспрашивать, что да как. Я тогда даже не знал, что меня посетила самая настоящая «белая горячка». Это мне уже доктор пояснил. К тому времени видения у меня прошли. Все прошло, только тело все ломило и было в такой слабости, что я даже ходить не мог, и сестра кормила меня из ложечки, и выносила за мной утки. Дня три прошло, пока я стал сам ходить. Вот такая история.
Повисло тягостное молчание. Гоша осмотрел пронзительным взглядом лицо каждого слушателя, думая, продолжать или нет. Компания была готова слушать дальше, и поэтому он, загадочно понизив голос, продолжил рассказ.
– Это ещё не всё. Самое странное то, что у нас померла соседка, больная шизофреничка. Она состояла на учёте и, пока могла ходить, мешала жить буквально всем соседям. Ругалась на чём свет стоит. Царапала двери. Писала на стенах подъезда какие-то непонятные символы. Шептала заклинания над тем местом, над которым ты только что прошёл. Короче, зрелище ещё то. Неприятное. Так вот, потом она слегла, и за ней стала ухаживать двоюродная племянница. Ну, раз у неё мужа и детей не было, квартира вот-вот освободится, тут дальние родственнички и подшустрили. Правда, племяшка, чего там таить, выполняла свои обязанности исправно. За старухой смотрела надлежаще. Когда старая психичка умирала, она видела ту же нечисть, что и я.
– А ты откуда знаешь?
– Племяшка рассказала, что перед самой смертью тётка забилась в угол на кровати и кричала, что из-за плинтуса выбираются двое, один с синей, а другой с красной рожей. Она видела тех же чертей, которых видел я. И в одно и то же время. Хотя мы были в разных квартирах и на разных этажах.
Гоша так страшно выпучил глаза на приятелей, а те кажется даже протрезвели