Комната с видом на волны. Константин Левтин
совершенно неподходящей в данном случае. Бретт стоял посередине той самой вмятины в снегу, что оставило его тело, а прямо над его головой возвышались ветвистые ели. И нигде: ни на них, ни под ними не было сломанных веток. Более того, на всех ветвях разлеглись жирные снежные гусеницы, такие же нетронутые, как и белый ковёр вокруг. Снега на деревьях было так много, что казалось, достаточно даже крикнуть погромче, и он сойдёт вниз настоящей лавиной.
Неправдоподобность ситуации действовала угнетающе. Теперь он в полной мере осознал, что в глубине души, придя сюда, он надеялся найти, если не ответы, то хотя бы намёки на них. Следы его тела, которое кто-то волочил. Отпечатки ботинок тех, кто его нёс. Может быть, удостоверение личности, выпавшее из чьего-то кармана. Или длинную чёрную антенну спутникового телефона, торчащую из сугроба.
Бретт обошёл кругом метров в пять свою ледяную лежанку. Снег среди деревьев был гораздо глубже, чем на аллеях. Местами он доходил до середины бедра. А кое-где был и того глубже. Это лишний раз давало понять, что версия с фантастически ловким заметанием следов была, мягко говоря, никчёмной.
Неожиданно Бретта будто замутило. Крупная дрожь прокатилась по всей земле и его телу, точно рябь по экрану телевизора от усевшейся на антенну вороны.
Землетрясение?.. Или далёкий взрыв?.. Бретт начал непонимающе озираться вокруг в ожидании новых толчков, но больше ничего не происходило. Потом он поднял голову и посмотрел наверх. Снег всё так же лежал на ветвях нетронутыми белыми облаками. Казалось просто невероятным, что такая сильная вибрация не смахнула с ветвей ни снежинки. Бретт набрал полные лёгкие морозного воздуха, а затем с силой вытолкнул его наружу коротким громким «Э-э-э-й!». Пушистые сугробы соскользнули с ветвей, будто поезда, падающие под откос с недостроенного моста, и повисли в солнечном свете мириадами крошечных огоньков.
Бретт задумчиво покачал головой. Он ничего не понимал. Эта краткая прогулка утомила его куда сильнее, чем он на то рассчитывал. Смотреть тут больше было абсолютно не на что, а значительно удлинившиеся тени подсказывали, что ему пора отправляться в обратный путь. На этот раз никакой бодрости он не ощущал. Он поплёлся назад. Он шёл, почти не смотря вперёд, болтаясь внутри одурелых мыслей о свежем хлебе, каменном кольце гор, сжимающемся вокруг дома, словно комната из его недавнего сна, непонятной вибрации и лежанки посреди нетронутого снега. Зайдя в коттедж, он скинул у входа забитую снегом обувь, длинную куртку, перчатки и шапку и чисто механически крикнул: «Эй! Есть кто-нибудь тут?!»
Ватная тишина пустого дома, неприветливая, как взгляд незнакомца – всё, что он получил в ответ. Бретт прошёл на кухню и потянулся было к бутылке коньяка, но, поразмыслив немного, решил, что ясная голова сейчас будет ему более ценным союзником, чем алкогольная невозмутимость. Он налил воды в металлический чайник и поставил его на газ. Открыл холодильник и отшатнулся.
Внутри