Пончики под тополем. фрагменты одного детства. Вера Мельникова
домохозяйкой. Мне тогда казалось, что мне было бы лучше в родных стенах Октябрьской улицы с любимыми книжками…
А если нет, а если хуже?.. Получается, что у меня не было выбора?..
Будучи взрослой, вооружившись педагогическим дипломом, я «на пальцах» объяснила дедушке и бабушке, насколько мне было тяжело в садике и что им нужно было постараться ТОГДА меня услышать и понять.
Дедушка тихонечко посмеялся, развёл руками: «Ну, Веруша, теперь ты нам всё хорошо объяснила, и мы всё поняли.»
Теперь?!.
А тогда говорили: «Не придумывай, пожалуйста: все нормально ходят в сад, так положено, и ты ходи вместе со всеми.»
В сад мне почти всегда надевали одно и то же коротенькое бардовое платье: бабушка считала, что бардовый цвет мне очень идёт. На детсадовские праздники мне пришивали к этому платью белый кружевной воротничок и тощие белые манжеты. Меня часто тошнило в саду. Я теперь точно знаю, что происходило это исключительно по психосоматическим причинам: я пыталась выблевать из себя ненавистный детский сад, если другие способы его избежать были недоступны. Моё бардовое платье на груди и животе было в «тошнилках». Бабушка застирывала дома эти пятна, но запах не проходил. В итоге, мне казалось, что я постоянно нахожусь в запахе собственной блевотины. Чудовищно то, что бабушка долго берегла это бардовое платье после окончания моих мучений в детсадовских стенах.
– Оно хорошее, жалко выбрасывать, – объясняла она.
Со времён детского сада я до сих пор храню две вещи. Одной из них я лишилась совсем недавно.
Во-первых, это полированная ракушка из заморских стран, с просверленной дырочкой под нашейный шнурок или цепочку – я украла её у кого-то из детей для моей любимой мамы, хотела порадовать. Я соврала, что мне её подарили. Мама действительно носила эту ракушку на кожаном шнуре. Теперь эта ракушка вернулась ко мне. Мама отдала её несколько лет назад моей старшей дочери как сувенир. Мама не помнила, как и когда эта ракушка к ней попала.
Во-вторых, это детское колечко из неизвестного металла, с гранёным фиолетовым камешком в форме продолговатого зёрнышка. Колечко налезало только на мой взрослый мизинец, но я носила его вплоть до дня утраты! Фиолетовый камешек, бывший, конечно же, просто цветным стеклом, придавал своим таинственным мерцанием некое благородство простому детскому колечку.
Мне кажется, я нашла это кольцо в весеннем снегу, во время нашей групповой прогулки в детском саду. Снег был слежавшийся, колючий, он ранил пальцы. Вырыть норку – «домик для куколки» – детским пальчикам было очень трудно (позднее я узнала, что для этого «снего-льда» существует отдельное название – фирн).
Перчатки и варежки промокали моментально, лучше было их вообще не надевать. А не рыть снег нельзя: надо же чем-то заниматься на прогулке. Я строила пещерку для моей куколки. Куколка-пупс имела платья из конфетных фантиков. В фантиках аккуратно прорывались две дырочки для