Монархическое (учение). I том. Андрей Иоанн Романовский-Коломиецинг
измыслов журналистов или придурочность того, кому захотелось полетать? Но забыли закрепить бомбы достаточно надежно. И они как в погремушке… Разные версии, и собственная та, что закреплены-то они были, но не для полетного режима и дали об ошибке знать. Получается что загубились по недоуму своего и командира. Недодуманность о уродском действии в результате которого в любом случае произошла детонация. Но где она вся неладная, но правда произошедшего, чтобы сделать вывод, кто её даст, чтобы вышла? В следующем еще и выводы начнут делать правильные о тех кто решит хоть раз так поступить. Здесь табу властвования. Это же и диагноз о нынешнем состоянии человека в верхах власти, скованного не придворным этикетом, не необходимостью стараться угодить государю, или сановнику, но нужно угождать тому кругу людей, которым ты становишься обязан в республиканских условиях как монарху. Не помазаннику Божьему, но многим заместо него… Качественно новое состояние. Куда только девается вольность знатного человека?
Правда констатации факта, которую все-таки нужно выводить на чистую воду, чтобы определить диагноз заболевания… Даже не смотря на то что столько семей, одних оставшихся женщин скорбят по безвозвратно ушедшему с той и её жизнью. Вот именно для того чтобы такого не было впредь, нужно сейчас не пасовать перед эмоциями и перво-наперво определять: не по-геройски они погибли, каковыми их извращенчески представили сверху, но по-разгильдяйски, недоумочно погибли. Нюни здесь, тем более с женщинами связанные порочны донельзя и чреваты новыми осложнениями. Говорить белое, герои, награждать посмертно, на черное неудачное, несчастное, разгильдяйское – это выбирать его и гнать правду. Это тоже самое что нахваливать гореполководца Жукова, когда уже гласно выясняются подлинные цифры его деяний, это и значит тот безлад и кошмар с ними носимый выбирать. Славить самотопов.
Конечно как хорошо через слабину женскую, видящую только то что вблизи неверное, опровергать постоянный источник той неверности, и какой стимул его исправлять! Отвергать слабину видимости мертвым тело и неверие в живую душу, еще могущую снова поселиться в этом мире, и обещанную быть возвернутой. Верят, но в слабой надежде того что надо сейчас, того что сейчас безнадежно и невозможие это оплакиваемое показывает умершей душе церемониал отношения по случаю ухода. И не нужно иначе, и не женская сторона тот источник тайно подкрадывающейся жути погибели. Конечно как-то и они причасны к происходящему, но всегда слабо. Вопросы с ними могут быть почему иной раз рождают черт знает что поколениями, рождают чудовищ. Или нерождают довольно, почему и то что родили неживучее настолько, что просто с гневом вызывает определение гибнет и мрет без боя, само, что очень скоро грозит национальной катастрофой. Необходимо менять всю породу, доведенную до неладности. Уже не скажешь как Наполеон о французах: