Монархическое (учение). I том. Андрей Иоанн Романовский-Коломиецинг
как нигде в мире. Как же точно и мастерски ювелирно точно магистрам неладного железномагистрального дела из самого отборнейшего в своей черной неудачности трудового быдла, так точно подогнать два противоположно идущих поезда с детьми в долину наполненную газом из сломавшегося у несчастных трубопровода, что тысячи детских жизней ехавших с моря и возвращавшихся оттуда, погибло в гигантском взрыве. Неприятно разбираться во всем том кошмарнейшем, находя аналогии в себе и своем. Проходили ли поезда до того через тот устроенный чан газа, и как могло не испуститься ни одной искры тогда. Что за поломка могла случиться в таких количествах, что вытеками заполняются целые низменности, а на пультах перекачки того не видно. Или смотрело дитё понедельника? Нужно и экспериментировать можно ли нарочно также вот нарочно наполнить долину газом и попытаться еще раз так же филигранно довести два состава до схождения, не выбросив при этом ни одной искорки, но так же держа токоприемники на проводах. Скорее всего с такими чирками долго нарочно не проедешь, воспламенишь картину заранее. И это будет говорить о поддержанности состояния вокруг. Вот чем, каждый объяснит по-своему. Которые не верят во все такое мистическое и подсознательное – удивительной степенью вероятности, чертой предела недостаточного понимания, другими словами неладного сокрытия от себя истины в виде верховодящего всеми обстоятельствами проклятьем. Разбирали ли все действия тех горезавозчиков по графику ли шедших, а если нет, то как умудрявшихся выбиться на нужную трель проклятья. Было то вынужденное или могшее выбиться из предназначавшегося. Если выжили те магистры на магистралях, то хоть они и не были уголовно виноваты, все равно хоть формально судить, для прецендента должности судиться неудачности и впредь быть отстраненными от работы и воздействия своего несчастливости на людей. Отстранять и отселять таких людей подальше от перемешения с населением. В их лице чтобы засуживалось таскание на себе великого неладного. Чтобы подтолкнуты были хоть интуитивно за счастливым идти в поиске, чураясь несчастного, теперь не прикроящегося за менталистические формальности доводов. Как самоубийц хоронили от всех остальных отдельно, не в истерии негодования, но духовно-показательно правильно делая в назидание живым.
В чем весь сыр-бор и секрет, что так как в русской стране гибнут, нигде более нет. Дошло уже до того, что погибельное до детей добралось, самого везде защищенного и наиболее прикрытого от ударов самой тщательной защитой, в том числе и свыше, как свежие чистые души. Только ли потому что раз сильная страна, то и удары претерпеваются самые сильные, что значит и должно так быть? Но почему тогда подобного нет в других белых странах, почему так сильно удачливы те люди, выходящие из самых безысходных ситуаций – живыми. Почему такой великий уровень техногенных катастроф,