Спрячь меня (сборник). Марджери Эллингем
на всех африканских слонов. Вам знаком «фильмер 5А», мистер Кэмпион?
– Господи, это что, та здоровая пушка? Магазинное ружье? Правда? Зачем оно ему?
– Никто не хочет спрашивать, – сухо ответила Вэл. – Как бы то ни было, брать ружье нельзя. Алану Деллу пришлось лично ему это объяснять. У Рэмиллиса случилась очередная вспышка, потом он пришел в себя и теперь ходит с таким видом, будто собирается еще что-то доказать. А нам, естественно, не по себе. Мы не хотим, чтобы он устроил сцену, когда все уже будет готово к отправлению, или попытался сесть сам за штурвал. Я просто хочу, чтобы ты приехал. Не будь свиньей.
– Моя дорогая, я непременно приеду, – искренне пообещал Кэмпион. – Ничто меня не удержит. Насколько я понимаю, Рэмиллис не вполне в своем уме, так?
– Нет-нет, он просто избалован, – благодушно запротестовал Гайоги. – Всю жизнь у него было слишком много денег, и теперь по уровню развития ему лет тринадцать. Хотя солдат он великолепный, тут ничего не скажешь.
Вэл повела плечами.
– Он ненормальный, – сказала она. – Я ненавижу, когда он приходит, все боюсь, что с ним что-то произойдет, пока он у нас. Молния ударит, например.
Гайоги пришел в восторг.
– Вэл совершенно права, Рэмиллис исключительно богопротивен, – согласился он, ухмыляясь. – Я пришел к такому же выводу. Из него надо изгнать духов.
– С него надо не спускать глаз, – вставила Вэл, явно решившая во что бы то ни стало быть практичной. – Ну что, Альберт, договорились? Ты приедешь в субботу? Ты просто ангел. Мы ужасно благодарны. Гайоги пора бежать на встречу с Ферди Полом, но я бы еще полчасика посидела, если ты не против.
Она так решительно завершила их беседу, что Кэмпион взглянул на нее с уважением. Ламинов встал.
– Мы будем счастливы видеть вас, – искренне произнес он. – У нас с женой небольшой домик на территории, и мы примем вас там.
Он взглянул на Вэл и, застенчиво улыбнувшись, добавил:
– Там куда удобнее, чем в гостинице.
– Это самый уютный дом в мире, – сказала Вэл, и Гайоги просиял.
Русский удалился с большим достоинством, превратив обычно неловкое прощание в приятную сцену и оставив их довольными, а также по необъяснимым причинам польщенными беседой, хотя, судя по результату, именно он добился желаемого.
– Хороший он малый, – заметил Кэмпион, когда они остались вдвоем.
– Просто душка. Единственный известный мне настоящий русский князь, – ответила Вэл и в задумчивости подошла к окну. – До революции он жил в Ментоне[7] и периодически ездил домой – то ли поохотиться на волков, то ли посмотреть балет. Его жена говорит, что они тогда были ужасно несчастны. Сам знаешь, какие нытики эти русские.
– Наверное, они каждую ночь засыпали в слезах, – предположил мистер Кэмпион.
– Типа того, – отмахнулась Вэл. – В общем, они все потеряли, и им пришлось начать новую жизнь. Гайоги на самом деле просто гений. Он великолепный организатор и знает о роскоши буквально все. Идеальный управляющий
Ментона – курортный город на Лазурном берегу неподалеку от Ниццы.