Флэшмен и краснокожие. Джордж Макдоналд Фрейзер
в отношении одежд и раскраски. Мне вспоминается Чарли Рейнольдс, один из лучших в мире скаутов. Тот рассказывал мне, как однажды опознал шайку арапахо, подобрав стрелу, которой те пытались попасть в него. Позже выяснилось, что это на самом деле были оглала-сиу, а стрелу они вытащили из трупа индейца кроу. Но это так, к слову. Не слишком утешило меня и замечание Грэттена, что команчи являются каннибалами.
Мы двинулись дальше, и к вечеру я учуял дым. Мигом спешившись, мы встали лагерем, не разводя костров, а поутру осторожно пошли дальше, пока не ощутили запах гари. Ошибки не было: чуть в стороне от тропы виднелись обгоревшие обломки фургона, от которых еще поднимался легкий дымок. Среди руин лежали тела трех белых: двух мужчин и женщины. Все они были утыканы стрелами, скальпированы и искромсаны. Грэттен зашел за фургон, послышалось проклятие. Я пошел взглянуть – и пожалел об этом. Там нашлись еще два тела, мужчины и девушки, хотя распознать их было не так-то просто: трупы уложили пластом и развели на них костры. Если бы тот индеец в бизоньей шапке проехал еще несколько ярдов, не миновать и нам такой же судьбы.
Наскоро закопав убитых, мы поспешили дальше. Как ни странно, счастливо избегнутая опасность придала нам бодрости, и когда после полудня мы миновали устье Пикетуайра[81], впадавшего в Арканзас в каких-нибудь пятнадцати милях от форта Бент, раздались воодушевленные крики «ура». Кое-кто из саванеро выказали беспокойство по поводу того, что в такой близости от форта не наблюдается признаков жизни. По их словам, обычно здесь встречаются группы трапперов или торговцев, а на Пикетуайре любят разбивать стоянки мирные племена индейцев. Но Грэттен указал на то, что в свете появления такой многочисленной враждебной шайки напрасно было бы ожидать обычного оживления – народ, скорее всего, отсиживается за стенами Бента.
Нам всем не терпелось увидеть эту прославленную цитадель прерий, и той ночью Грэттен развлекал Сьюзи рассказами о ее чудесах. Послушать его, так это была прям Пикадилли в самом сердце Сахары.
– Вы будете поражены, мэм, – разглагольствовал он. – Вам ведь не приходилось видеть нормального здания от самого Вестпорта, не так ли? Так вот, завтра, после тысячемильной пустыни, перед вами предстанет настоящий замок в прерии, с башнями, бастионами и даже – с магазинами! Ей-богу, и там так же оживленно, как в Стивенс-Грин[82]. Завтра в это же время наш капитан будет катать шары в бильярдной, где официанты в белом разносят прохладительные напитки, а вы после горячей ванны и лучшего ужина, который можно найти к западу от Сент-Луиса, будете отходить ко сну на самом настоящем матрасе! Вот посмотрите.
Мы тронулись с первыми лучами рассвета, обещавшего солнечный, погожий денек. Легкий ветерок играл листьями тополей, пока мы на полном ходу неслись вдоль реки. В полдень мы сделали привал, все шло прекрасно. «Еще час-другой, – думал я, – и мы оставим позади весь этот ужас и сможем подождать прихода другого каравана и двинуться на
Современный посетитель верховий Арканзаса будет втуне искать на карте название «Пикетуайр». Испанцы сначала назвали эту реку Лас-Анимас, но после гибели неприкаянных первопроходцев этих мест ее нарекли более подобающим именем – Эль-Пургаторио («Чистилище»). Путешественники называли ее на французский манер – «Пургатуар», что в грубом наречии англосаксонских поселенцев стало звучать (и звучит до сих пор) как «Пикетуайр». На карте же она обозначена под своим французским именем.
Стивенс-Грин – главный городской парк в Дублине.