Мы с истекшим сроком годности. Стейс Крамер
она приближается к моему лицу и дотрагивается влажными губами до моего лба.
– Спокойной ночи.
Но ночь у меня была отнюдь не спокойная. Бессонница была очередным моим наказанием, а головная боль и боль в позвоночнике ей сопутствовали. Из-за неожиданных болевых схваток я так крепко сжимала краешек подушки, что чуть не порвала ее. Смогла уснуть лишь под утро, когда лучи еще не проснувшегося солнца коснулись моей кровати.
Мама и впрямь решила меня откормить, поэтому завтрак был настолько плотным, что у меня аж живот заболел с непривычки. В больнице едой особо не баловали. После обеда к нам приехала медсестра. Она ощупывала мой позвоночник, смотрела мои зрачки и проверяла моторику пальцев рук.
– Как часто случаются головокружения?
– Раз, может, два раза в день.
– Бессонница беспокоит?
– Да.
– Выраженные симптомы энцефалопатии. Значит, будем продолжать колоть диуретики и ноотропы, совместно с цераксоном и глиатилином, а потом сделаем повторную МРТ.
Мне ни о чем не говорили названия этих препаратов, ясно было лишь, что меня в очередной раз посетит тошнота после инъекций. Бедный мой организм, сколько же гадости в него вливают.
Медсестра сделала мне несколько уколов, собрала все привезенные с собой медикаменты и пообещала приехать на следующей неделе.
– Завтра кастинг, я так волнуюсь, – говорит Лив.
– Лив, не накручивай себя, а то будет только хуже.
– Знаю. Мне так нравится в Чикаго, если бы ты знала, как здесь хорошо. Я не хочу возвращаться в Миннеаполис.
– Не думай об этом. Ты лучше расскажи о своих планах на вечер.
– Вечером мы с Клэр идем по магазинам, а потом в кино. Она такая классная.
– Лучше меня?
– Нет. Ты вне конкуренции. Просто Клэр такая приветливая, я, честно, боялась заблудиться в чужом городе, но теперь, благодаря Клэр, мне больше не страшно.
– Вирджиния… – слышу я голос мамы.
– Лив, мне пора, я потом перезвоню.
– Хорошо, давай.
Дверь комнаты открывается.
– Вирджиния, к тебе пришли.
– Кто?
Через несколько секунд на пороге появляется Скотт.
– Привет, – говорит он.
– Я оставлю вас наедине.
Мама выходит из комнаты. Скотт стоит как затравленный щенок у двери. Казалось бы, он мой первый парень, первая любовь, и даже несмотря на то, что мы расстались, у меня еще должны остаться к нему чувства, ведь любовь не проходит бесследно. Но что-то со мной произошло. То ли авария на меня так подействовала и мне побоку на дела сердечные, ибо у меня появились более серьезные проблемы, либо… я его и не любила вовсе, а у меня просто была сильная привязанность.
– Привет, – говорю я резким тоном.
Он присаживается на край кровати.
– Я там принес фрукты разные, мама твоя оставила их на кухне, – говорит Скотт дрожащим голосом, постоянно ломая пальцы из-за волнения.
– Спасибо.
– Я… блин, Джина, я даже