Мы с истекшим сроком годности. Стейс Крамер
назад, когда я была обычной девчонкой, с обычными девчоночьими мыслями. Потерять Лив, значит, потерять эту маленькую ниточку, которая связывает меня с моей прошлой, счастливой жизнью.
Лив останавливает коляску, подходит ко мне и садится на корточки, взяв меня за руку.
– Я очень рада за тебя, – говорю я, чувствуя, что вот-вот расплачусь.
– Джина, если хочешь, я откажусь от этой поездки и останусь с тобой.
– С ума сошла? Упускать такой шанс из-за жалкой инвалидки? Ну уж нет.
– Ты не жалкая инвалидка, слышишь? – Я замечаю, как у Лив заблестели глаза от слез.
– Я не смогу тебя проводить.
– Понимаю. Я буду звонить тебе по скайпу, обещаю.
Мне крепко обнимаемся. Я дышу ей в шею и чувствую, как и у меня полились слезы.
– Я верю, что у тебя все получится.
Мама с папой приходили ко мне каждый день и рассказывали какие-то глупые истории, например, как у нашего соседа Дилана родила собака или как сотрудница папы вышла на днях замуж. Хотя я вообще понятия не имею, что это за сотрудница. Всю неделю меня то и дело возили на какие-то анализы, делали магнитно-резонансную томографию головного мозга и выявили посттравматическую энцефалопатию. Из-за этого в мой каждодневный рацион препаратов добавились новые, после приема которых меня не раз тошнило и схватывало живот. Я чувствовала себя лет на двадцать постаревшей. От всех капельниц, побочных эффектов, удручающих разговоров медсестер меня спасало чтение книг. Мама принесла чуть ли не всю нашу домашнюю библиотеку, за что я ей очень благодарна. Я снова не выходила на улицу и целыми днями читала книги, которые стали для меня своеобразным антидепрессантом и обезболивающим. Также сидя в пустой палате в полном одиночестве, я размышляла о том, какой же наш человеческий организм хрупкий. Сегодня ты полон сил и энергии, можешь делать все, что угодно, и ни от кого не зависеть, а завтра из-за какой-то роковой травмы ты превратишься в овощ, в обузу для своих близких. В первые дни мне казалось, что мой организм особенный, не такой, как все, и что врачи ошибаются. Я надеялась, как полная идиотка, что где-то там что-то там срастется, восстановится и я снова вернусь к нормальной жизни. Я думаю, такие мысли посещают каждого человека.
Неожиданно дверь палаты открывается и заходит Николас.
– Вирджиния, – говорит он, приближаясь к моей кровати.
– Здравствуйте.
– Как себя чувствуешь?
– Стабильно.
– Я принес тебе отличную новость. Через два дня ты отправляешься домой.
Я думала, что сейчас взлечу от радости. Как же я мечтала о выписке, о том чтобы снова увидеть стены родного дома. Это была действительно отличная новость.
– Серьезно? – спрашиваю я, расплываясь в улыбке.
– Да, мы тебя и так достаточно здесь продержали, я представляю, как тебе надоели эти белые стены и противный запах, меня уже и самого это раздражает. Раз в неделю к тебе домой будет приезжать медсестра и ставить уколы, которые необходимы для твоих мышц и костей.
Я замечаю в руках Николаса