Эмма. Джейн Остин
повод надеяться.
Эмме удобнее было уклониться от прямого ответа, и она предпочла развивать прежнюю свою мысль.
– Вы, я вижу, горячий сторонник мистера Мартина, но, как я уже говорила, несправедливы к Гарриет. Причины Гарриет претендовать на хорошую партию не столь ничтожны, как вы их изобразили. Да, она не отличается умом, и все же она разумнее, чем вы думаете, и не заслуживает того, чтобы о ее умственных способностях отзывались с таким пренебрежением. Впрочем, если даже отбросить этот довод и согласиться, что у нее, как вы заключили, нет ничего, кроме миленькой мордочки и доброго нрава, то и это, позвольте вам заметить, не пустое в глазах людей, когда девица мила и добронравна в такой мере, как Гарриет, которую девяносто девять из ста назовут красавицей, – и доколе мужчины не научатся более философически относиться к красоте, доколе не начнут они влюбляться в умных и образованных, пренебрегая миловидностью, такая красотка, как Гарриет, будет пленять и восхищать и обладать возможностью выбирать из многих, а следовательно, и правом быть придирчивой. Не стоит также умалять и такую причину для претензий, как добрый нрав, ибо в ее случае он означает мягкость характера и манер, самое скромное мнение о себе и невзыскательность к другим. Я не ошибусь, если скажу, что редкий мужчина не сочтет подобную внешность и подобный нрав у женщины более чем достаточным основанием для самых высоких притязаний.
– Честное слово, Эмма, ежели вы, с вашим умом, несете такую чепуху, то я готов согласиться. Уж лучше вообще не иметь мозгов, нежели находить им столь дурное применение.
– Вот-вот! – шаловливо подхватила Эмма. – Все вы так думаете, я знаю. Я знаю, предел мечтаний для всякого мужчины – именно такая, как Гарриет, которая будет услаждать чувства, не слишком при этом обременяя рассудок. Да! Гарриет имеет все основания быть разборчивой и привередливой. Вот и для вас, вздумай вы жениться, она была бы как раз то, что нужно. Удивительно ли, если семнадцати лет от роду, едва успев вступить в жизнь, едва начав приобретать знакомства, она не соглашается выйти за первого, кто предложит ей руку? Нет уж – сделайте милость, дайте ей время оглядеться.
– Я всегда полагал, что ваша тесная дружба – большая глупость, – сказал, помолчав, мистер Найтли, – хотя и держал свои мысли при себе. Теперь же мне очевидно, что для Гарриет она еще и большое несчастье. Вы так напичкаете ее этими сказками о ее красоте да о том, чего она вправе ждать от жизни, что очень скоро никто поблизости не будет для нее хорош. Тщеславие, зароненное в хилые мозги, дает пагубные всходы. Нет ничего легче, как внушить юной девице непомерные упования. Мисс Гарриет Смит, возможно, обнаружит, что хоть она и прехорошенькая, но предложения выйти замуж не посыплются на нее дождем. Умный мужчина не пожелает взять в жены дурочку. Родовитый не поспешит связать судьбу свою с девицей без роду, без племени, а осмотрительный убоится позора и затруднений, в которые может оказаться во влечен, когда откроется тайна ее происхождения.