Бал жертв. Понсон дю Террайль
оправдает, смотря по обстоятельствам.
– Любезный барон, – сказал Баррас развязным тоном, – я очень был бы тебе признателен, если бы ты сократил все эти напыщенные формулы.
Машфер пожал плечами и не ответил. Баррас продолжал:
– Я попал в засаду – я в вашей власти… Если вы хотите меня убить, имейте по крайней мере вежливость, не надоедать мне своими приготовлениями.
Каднэ отвечал:
– Мы не убиваем, мы судим.
– И осуждаете?
– Иногда.
Баррас топнул ногой.
– Ну, любезные друзья, поторопитесь, – сказал он, – я не очень-то терпелив.
– Садись и слушай, – сказал Машфер.
Положив обе руки на плечи Барраса, он принудил его сесть. Тогда один из замаскированных встал и сказал:
– Гражданин Баррас, вы служили в гвардейцах?
– Да.
– Потом капитаном в индийской армии?
– Да.
– Потом депутатом в Национальном собрании?
– Вы это знаете так же хорошо, как и я.
– Вы осудили на смерть короля?
– Я действовал по совести, – спокойно отвечал Баррас.
– Наконец теперь вы во главе Директории и несколько часов назад были первой особою во Франции?
Баррас молчал.
– Гражданин Баррас, – продолжал замаскированный, – как отрекшийся дворянин, как враг короля, вы заслужили смерть.
– Господа! – презрительно сказал Баррас. – Имею честь повторить вам, что мне приятнее было бы сейчас познакомиться с вашими кинжалами. Эти громкие фразы, как и ваше напыщенное и ложное правосудие, утомляют меня в высшей степени.
Замаскированный продолжал:
– Однако для вас есть способ искупить вину.
– Неужели? – с насмешкой спросил директор.
– Хотите возвратить Францию королю?
– Господа! – холодно сказал Баррас. – Я думаю, что вы мне предлагаете условие…
– Может быть.
– Посмотрим! – иронически сказал директор.
– Король Людовик XVIII сделает графа де Барраса мэром Франции и генерал-лейтенантом королевства.
– Еще что?
– Он назначит ему из своей казны пенсию в триста тысяч ливров.
– Сумма недурная! – с насмешкой сказал Баррас.
– И сделает его герцогом.
– Очень хорошо. Но, чтобы заслужить все эти милости, что должен сделать я?
– Возвратить Францию королю.
Баррас молчал с минуту, и это молчание заставило забиться надеждой все сердца. Но надежда эта была недолгой, потому что директор сказал:
– Господа! Я очень признателен моим старым друзьям, что они вспомнили обо мне, но я еще более признателен моей совести, что она не оставляет меня в подобную минуту.
Эти слова возбудили ропот, и директор прибавил:
– Вы хорошо сделали, господа, напомнив мне, что я был дворянином, потому что дворянин не изменяет своим клятвам. Я поклялся в верности Республике. Франция вручала мне власть, отняв