Бал жертв. Понсон дю Террайль
но тот, положив руку на его плечо, спросил:
– Вы помните маркиза Каднэ?
– Ах! Да… Он был осужден.
– Вы это знаете наверное?
– Еще бы! Осужден и казнен; я видел, как он шел на эшафот.
Каднэ обернулся к Баррасу с торжествующим видом.
– Вы видите? – сказал он.
– Вижу, – отвечал Баррас, – что маркиз Каднэ был казнен и что, следовательно, это не вы.
– Я.
– Я очень хорошо помню этого молодого человека, – наивно сказал Дюфур.
– Вы узнали бы его, если бы он вышел из могилы?
– К несчастью, так не бывает, – сказал бывший поставщик.
– Все равно, я настаиваю на этом и спрашиваю вас: узнали бы вы его?
– У меня черты его в памяти, как будто я вижу его перед собой.
Каднэ обернулся к Баррасу.
– Гражданин директор, – сказал татуированный, – терпение есть добродетель людей, управляющих народами… Будьте терпеливы до конца.
Эта лесть разгладила лоб Барраса.
– Чего хотите вы от меня, господин выходец с того света? – спросил он.
– Губку и воды, – отвечал Каднэ.
– Для чего?
– Вымыться для того, чтобы гражданин Дюфур меня узнал.
В то же время он положил руку на плечо Марион.
– А вот эта хорошенькая девушка мне поможет, – сказал он.
Баррас слушал с изумлением. Самоуверенность этого человека, который выдавал себя за мертвеца и требовал губку и воды, как живой, сбивала с толку директора, однако он сказал ему, указывая на дверь:
– Войдите в мою уборную, вы найдете там то, что спрашиваете.
Каднэ взял за руку Марион и увел ее, прежде чем госпожа Тальен, Баррас и Дюфур успели ему воспротивиться.
– Странного человека представили вы мне! – сказал Баррас госпоже Тальен.
Молодая женщина еще не опомнилась от впечатленя, которое произвело на нее представление Каднэ.
– Любезный директор, – сказала она Баррасу, – уверяю вас, мой друг – очень любезный молодой человек, несмотря на свою татуировку.
– Скажите же мне его имя.
– Маркиз де Каднэ.
– Как! И вы о том же?
– Я всегда его знала под этим именем.
– Но маркиз де Каднэ умер! – вскричал Дюфур. – Я сам его осудил…
– Стало быть, он спасся…
– Нет, я знаю наверняка, что его гильотинировали.
– Стало быть, это другой Каднэ! – сказала госпожа Тальен.
– С каких пор вы знаете его?
– С 1792-го.
– Все это довольно странно! – прошептал Баррас. – И мне любопытно знать…
– Вот он возвращается, – сказала, улыбаясь, госпожа Тальен.
Гражданин Каднэ заперся с Марион в уборной директора Барраса. Марион была бледна, как смерть, и зубы ее стучали.
– Ну, – сказал Каднэ, наливая воды в таз, – что ты думаешь о моем приезде сюда?
– Жорж… Жорж… – прошептала Марион, сложив руки, – и вы также хотите умереть?
– О! Я ничего не