Дорога за горизонт. Анатолий Иващенко

      Смотреть со стороны на всё, на Свет,

      на промысел губительных касаний,

      на мужество в тени, и, в том числе,

      на изыски взыскующих созданий!

      Неутомимы: любопытство, поиск,

      планеты ось, кружа, – магнитный пояс…

      За всеми, посвященными в секрет,

      следить умеет издавна поэт:

      тот вдруг сражён сравненьем горячо,

      тот жжёт улику, та гадает нитью.

      Но вот – кровавый меч, с крылом плечо —

      восторг и… смерть, весна и горечь… Ника!

      Вот взгляд на эпилог любой войны —

      под плач невест и смех морской Сирены,

      она, как бы над всем, со стороны —

      над предрешённостью углов и кренов.

      Событий спорных вяжет нити.

      Прохладою наполнен взгляд.

      В двойном кулоне: йод и яд

      неотвратимости событий,

      оккультной тайны порошок,

      позывам страсти пряный сок.

      Перебирает – быть-не быть —

      как чётки узелками, нить.

      Отточен властью каждый жест,

      на Фатум списаны ошибки.

      Она способна книги сжечь,

      но прятать письмена в пожитках,

      над детством бездну накренить,

      величье махом уничтожить,

      вязать событий спорных нить,

      сплетая судьбы… Осторожно!

      Протяжно, внятно мраморное горло

      смогло абстрактный слог произнести.

      Виденьем в небо врос незримый город,

      где был рождён наипервейший стих.

      Гекзаметром, прочитанный катрен,

      блуждает эхом у гранитных стен.

      И слышатся слепые оговорки,

      обрывки фраз из мраморного горла.

      Здесь, всё ещё, танцующие краски

      мерцают под хоры сквозных пещер

      и светятся в легенды, мифы трассы,

      и спит Психея в фосфорном плаще,

      и призраку рубиновому вторит

      подводный гул, тревожа память, и

      звучат под ветром каменные горла,

      и музы грезят прошлым в забытьи.

      При всех она, как и всегда, одна,

      слегка надменна, как в гримёрной латы.

      Скупа на слово. Вкрадчива. Тверда.

      И сцена может превратиться в плаху.

      За каждым третьим шагом – смена позы,

      и с бельэтажа падает по розе.

      Скульптурных замираний череда.

      Немыслимо, – при всех она – одна.

      Всё