Руби. Вирджиния Эндрюс
Разговор перешел на различные кулинарные рецепты. Удивительно, сколько существует рецептов приготовления гумбо, думала я. У каждой женщины в нашей бухте есть свой рецепт. Меня забавляло, с какой горячностью бабушка и ее подруги отстаивали ту или иную комбинацию ингредиентов, способ получения наилучшего ру. Застольная беседа стала еще оживленнее, когда бабушка достала домашнее вино, которое берегла для особых случаев. Одного бокала хватило, чтобы голова у меня пошла кругом, а щеки зарделись. Но бабушка и ее подруги опрокидывали бокал за бокалом, словно это была вода.
Вкусная еда, вино, веселые голоса и смех напомнили мне те счастливые вечера, когда мы с бабушкой вместе ходили на вечеринки и гулянья. Больше всех праздников я любила тот, что назывался «Цыпленок для новобрачных». На этот праздник каждая женщина приносила цыпленка, чтобы в доме молодой четы всегда царило изобилие. Столы ломились от угощения, играла музыка, все танцевали и веселились. Бабушка Кэтрин, целительница и знахарка, всегда была на таких сборищах почетной гостьей.
Когда мы съели торт, запивая его густым, крепким каджунским кофе, я попросила бабушку и ее подруг перейти на галерею, а сама принялась убирать со стола и мыть посуду.
– Нет-нет, мы не позволим виновнице торжества делать грязную работу! – возразила миссис Тибодо, но я настояла на своем.
Покончив с уборкой, я вспомнила про пачку купюр, по-прежнему лежавшую на столе, и спросила бабушку, что с ней делать.
– Убери деньги в мой сундук, детка, – ответила она.
Удивлению моему не было границ. Никогда прежде бабушка Кэтрин не позволяла мне открывать драгоценный сундук и тем более рыться в нем. Лишь изредка мне удавалось заглянуть внутрь из-за бабушкиного плеча и полюбоваться домоткаными салфетками и полотенцами, столовым серебром и жемчужными ожерельями. Мне ужасно хотелось узнать, какие еще сокровища скрываются в глубине, но бабушка Кэтрин всегда опускала крышку слишком быстро. Без ее разрешения я и приближаться к сундуку не осмеливалась.
Теперь мне предстояло опустить в его таинственные недра свалившееся на меня состояние. Увы, открыв сундук, я с горечью увидела, что он опустел. Почти все полотенца и покрывала исчезли, из столового серебра остался один лишь небольшой бокал. Бабушке пришлось продать и обменять куда больше, чем мне представлялось. Сердце у меня защемило. Каждая вещь в бабушкиной сокровищнице была дорога ей не только своей стоимостью. Опустившись на колени, я рассматривала жалкие остатки: нитку бус, браслет, несколько вышитых салфеток, пачку документов и фотографий, перетянутую резинкой. Среди этих документов были мои справки о прививках, бабушкино свидетельство об окончании школы, несколько старых писем, чернила на которых успели основательно выцвести.
Я принялась перебирать фотографии. Вот дедушка Джек в молодости. Тут ему, наверное, лет двадцать с небольшим. Поразительно, каким он был красавцем! Высокий, темноволосый, с широкими плечами и тонкой талией. Голову держит гордо и прямо, улыбается