Радость и грусть бытия. Людмила Кулагина

      Ультрамариновое утро.

      И синий кобальт меж ветвей.

      Для тех, кто к ночи не был мудрым,

      Не будет утро мудреней.

      И новый день в жаре и поте,

      Как предыдущий, пролетит.

      Людей в реке, как груш в компоте, –

      От девяти до девяти.

      Распят телами местный пляжик,

      Кишит, орёт, визжит река.

      А тот, кто лыка уж не вяжет,

      Лежит «цыплёнком табака».

      Краплак и кадмий, окись хрома[10], –

      Пестрит, жужжит весь пляжный рой.

      Народ бежит к реке из дома,

      Гоним нещадною жарой.

      До синих плещутся мурашек,

      Мелькают юркие мальки –

      Детишки в речке, а мамаши

      Готовят снеди им кульки.

      Какой-то дурень оголтелый

      На всю приёмник врубит мощь.

      Ум перегрет и в ссоре с телом.

      И завтра нам не светит дождь.

      Жара. Жарища, как в пустыне.

      Полýденный, без ветра зной.

      К закату чуть народ остынет,

      Гуськом потянется домой.

      Чуть меньше дома – двадцать восемь.

      И есть не хочется, но – пить.

      В жару невольно вспомнишь осень. –

      Жди, будет повод погрустить.

      Оставь «филиппики»[11] на осень:

      Дожди и холод ждут нас в ней.

      Раскинет ночь всю в звёздах простынь.

      Пусть утро будет мудреней…