Конституционный запрет цензуры в России. Монография. Светлана Анатольевна Куликова
на установление индивидуального разрешения или запрета. В это время появляются первые постоянные органы, исполняющие функции цензуры; начинают оформляться правовые механизмы противодействия распространению неугодных изданий: составляются первые списки запрещенных книг, проводятся изъятия книг из домашних библиотек, в самых общих чертах определяется круг вредных идей и тем, подлежащих запрету.
Одним из основных направлений цензурной политики становится контроль за ввозом иностранной литературы. «Стоило только иностранным изданиям начать поступать в Россию, – замечает М. Тэкс Чолдин, – как русское правительство стало строжайшим образом их контролировать – старательно выстраивать вокруг империи забор, который бы не позволил вредным идеям проникнуть в ее пределы»148. Именно «внешний фактор», под которым исследователь понимает революционные события во Франции, и как следствие, желание императрицы Екатерины II оградить своих подданных от «французской заразы», по мнению Г. В. Жиркова, стал «главным мотивом для введения официальной цензуры в России»149.
Период с 1804 по 1865 г., когда последовательно действовали три Цензурных устава и Временные правила о печати 1862 г., характеризуется следующими важными чертами.
Во-первых, происходит институциализация цензуры в собственно юридическом и организационно-правовом аспектах.
Институциализация в юридическом смысле проявляется в определении цели и основных функций цензурного контроля, осуществлении кодификации правовых норм в данной сфере. Цензура полностью осваивает регулятивно-карательную функцию: предупредительный характер цензурных вмешательств дополняется установлением норм об ответственности за правонарушения в сфере распространения различных видов социальной информации.
Указанная функция цензуры, с одной стороны, способствует тому, что растет противостояние властям русской литературы и публицистики, которые в условиях отсутствия парламента являются главными выразительницами общественного мнения. Таким образом, цензурный гнет во многом способствовал росту самосознания русской культуры и формировал особый тип читателя, искавшего в литературных произведениях и периодике общественно-политический подтекст, умел читать «между строк», домысливать недосказанное автором.
С другой стороны, именно в рамках цензурного законодательства вырабатываются и формально-юридически закрепляются основания ограничения свободы печати, оформляется институт библиографической регистрации книжной продукции, развивается институт диффамации.
В организационно-правовом аспекте институциализация цензуры выражалась в законодательном закреплении ведомственного статуса цензуры. Особенность этого статуса определялась функцией контроля за выработкой «идеологического продукта», формирующего общественное мнение. Поэтому цензоры должны были обладать высоким образовательным уровнем, в связи с чем к цензуре