Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора. Игорь Зимин
«Единственная – и большая – неприятность состоит в том, что император прибыл к нам на обед. И это, по-моему, будет более чем ужасно. Ибо если ему скажут, что я нездорова, а я не выношу все эти увещевания… Наступает время обеда, он придет, и ведь мы ему ничего не сказали, а боли продолжаются и учащаются. Только бы я смогла продержаться, пока он будет здесь – я, в сущности, просто в отчаянии из-за того, что он придет».
После состоявшегося семейного обеда Мария Федоровна продолжила прерванное письмо: «Обед завершился. Слава Богу, все разъехались, но меня за столом не было – сослалась на мигрень. Все, больше не могу! Прощай, мама, только бы ты была сейчас здесь!». Буквально через час с четвертью после того как Мария Федоровна написала эти строки, она родила третьего сына – великого князя Михаила Александровича.
Что касается Николая II, то он продолжил семейную традицию. Когда его супруга рожала в ноябре 1895 г. первую дочку, царь записал в дневнике, что в спальне «находились неотступно при Аликс», кроме акушера и повивальной бабки, он, императрица Мария Федоровна и сестра Александры Федоровны – великая княгиня Елизавета Федоровна.
Имелись ли какие-либо придворные традиции, связанные с рождением детей
Венценосные Романовы впитали как народные, так и аристократические традиции, столетиями бытовавшие в России. Во-первых, после первой брачной ночи молодой супруге было принято дарить ювелирные украшения. В августе 1745 г., после первой брачной ночи будущей Екатерины II и Петра III, императрица Елизавета Петровна передала молодому мужу «превосходнейший и полнейший, какой только можно видеть, прибор из сапфиров и бриллиантов. От себя Государыня послала ей (Екатерине. – И. З.) подобный же прибор из изумрудов и, кроме того, все, что нужно для утренней одежды, огромное и великолепное приданое из белья, кружев и платьев, какие когда-либо были виданы».[414]
Во-вторых, у Романовых имелась традиция завертывать родившегося младенца в рубашку отца. В 1822 г., сразу же после рождения дочери, Николай Павлович, завернув в свою рубашку крошечную Ольгу Николаевну, понес ее на первый этаж Аничкового дворца, чтобы показать своим старшим детям – будущему Александру II (4 года) и княжне Марии Николаевне (3 года). В записках он упоминает, что после этого «поменял сорочку».
Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Каждый раз, при рождении ребенка, я считал своим долгом следовать старинному русскому обычаю. Он заключался в том, что при первом крике ребенка, отец должен зажечь две свечи, которые он и его жена держали во время обряда венчания, а потом он должен завернуть новорожденного в ту рубашку, которую он надевал предыдущей ночью. Это, быть может, глупое суеверие, но мне казалось, что это придавало больше уверенности Ксении».
В-третьих, после благополучных родов благодарный супруг одаривал жену безумно дорогими ювелирными украшениями. Так, после рождения 30 августа 1822 г. дочери Николай Павлович 28 сентября подарил супруге бирюзовую диадему с грушевидными жемчужинами. Его «птичка»
Известия, писанные княгиней Иоанной-Елизаветой Ангальт-Цербстской, матерью императрицы Екатерины, о прибытии ее с дочерью в Россию и о торжествах по случаю присоединения к православию и бракосочетания последней. 1744–1745 годы // Сб. Российского исторического общества. 1871. Т. 7. С. 59.