Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора. Игорь Зимин
Анны Леопольдовны в Холмогорах Архангельской губернии.[443]
Случались ли патологические роды
Самым известным эпизодом, приведшим к смерти роженицы, были патологические роды супруги цесаревича Павла Петровича – великой княгини Наталии Алексеевны[444] в 1776 г.
Забеременела великая княгиня только через два года после начала супружеской жизни. Императрицу такая ситуация очень беспокоила,[445] чего нельзя сказать о ее невестке – великой княгине Наталии Алексеевне, которая 1 февраля 1774 г. писала матери: «О моем состоянии нельзя сказать ни „да“, ни „нет“. Здесь думают, что „да“, потому что хотят этого. Я же боюсь, что „нет“, но веду себя как будто „да“». Наконец в августе 1775 г. Екатерина удостоверилась в беременности невестки.[446] Вскоре в окрестностях Царского Села начались поиски кормилиц. С марта 1776 г. Наталия Алексеевна перестала покидать свои покои в Зимнем дворце. 10 апреля 1776 г. в 4 часа утра у 22-летней Натальи Алексеевны начались родовые схватки. Рядом с роженицей постоянно находились придворный врач И. Ф. Бек, повивальная бабка Екатерина Зорич, Екатерина II и великий князь Павел Петрович. К вечеру 10 апреля схватки так усилились, что все ожидали рождения ребенка, но этого не случилось. У Натальи Алексеевны потуги чередовались со сном, затем измученная роженица «заснула так крепко, что храпела». К этому времени вокруг роженицы собрались приглашенные врачи – К. Ф. Крузе и Тоди. Кто-то из врачей предположил, что положение угрожающее, но его мнение не приняли во внимание. Таким образом, уже вечером 10 апреля среди врачей не было единого мнения о перспективах развития родов.
А. Рослин. Портрет (беременной?) великой княгини Наталии Алексеевны. 1776 г.
Надгробная плита на могиле великой княгини Наталии Алексеевны в Благовещенском соборе Александро-Невской лавры
11 апреля действиями повивальной бабки руководили привлеченные придворные врачи К. Ф. Крузе и Тоди. Последний предложил использовать акушерские щипцы, но Крузе и Бек не согласились с этим.
12 апреля повивальная бабка заявила о своем бессилии что-либо сделать для роженицы. В этой ситуации врачи Тоди и Роджерсон настаивали на необходимости хирургического вмешательства, то есть кесарева сечения, для спасения жизни великой княгини, так как врачи считали, что ребенок уже погиб. Однако кесарево сечение проведено не было. Такое решение могла принять только Екатерина II, фактически это был приговор Наталье Алексеевне, в теле которой находился мертвый ребенок. Тем не менее в этот день Екатерина II, встречаясь с дипломатами, уверяла их, что все идет как должно и поводов для беспокойства нет. Трудно поверить, что кто-то из медиков, а их было несколько, скрыл от Екатерины II объективную информацию о состоянии роженицы, тем более что она все время находилась рядом с роженицей.[447]
13 апреля утром Екатерина II, точно зная, что ребенок умер, предполагала, что вслед за ребенком умрет и Наталья Алексеевна.[448] Дело в том,
27 февраля 1746 г. Анна Леопольдовна родила сына Алексея, 7 марта 1746 г. она умерла от послеродовой горячки.
В девичестве – принцесса Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская (1755–1776).
Екатерина II писала М. Гримму: «Во всем только крайности: когда мы гуляем – так двадцать верст, когда танцуем – двадцать контрдансов, двадцать менуэтов; чтобы в комнатах не было жарко – совсем их не топим; если все натирают лицо льдом, у нас все тело становится лицом; словом, умеренность не для нас…» (12 декабря 1774 г.).
27 августа 1775 г. Екатерина II упоминает в письме к М. Гримму: «Моления наши услышаны: великая Княгиня беременна и здоровье ее, кажется, укрепилось».
Позже Екатерина II писала М. Гримму: «Были минуты, когда мне казалось при виде ее мук, что мои внутренности тоже разрываются» (18 апреля 1776 г.). В письме к московскому главнокомандующему князю М. Н. Волконскому, описывая произошедшую трагедию, Екатерина II упоминает: «Я и великий князь все пятеры сутки, и день, и ночь безвыходно у нея были» (1 мая 1776 г.).
Екатерина II писала статс-секретарю С. М. Кузьмину: «Сергей Матвеевич. Дело наше весьма плохо идет, какою дорогою пошел дитя, чаю, и мать пойдет. Сие до времени у себя держи, а теперь напиши письмо Кашкину, чтоб покои в Царском Селе приготовили и подержали, будто к моему рождению, не равно – приеду. Кой час решится, то сына туда увезу».