Сонеты. Вильям Шекспир

      Лишённый права наслаждаться сном,

      могу ли жить, не ведая забот,

      чьё бремя, тяжелея день за днём,

      из ночи в ночь усиливает гнёт?

      Раздоры прекратив между собой,

      меня взялись тиранить день и ночь

      дневным трудом и горестью ночной

      за то, что от тебя уехал прочь.

      Я льстиво дню твердил, что облака

      ты бы своим сияньем растопил;

      а смуглой ночи, – что наверняка

      ты бы затмил рои ночных светил.

            Но всё сильней тоска день ото дня,

            из ночи в ночь грызущая меня.

      Когда, фортуной проклят и убит,

      я к небу шлю свой бесполезный плач,

      скорблю от унижений и обид,

      браню себя и время неудач, —

      как я хотел бы, чтобы испокон

      я был красив, талантлив и богат,

      и счастлив, и друзьями наделён,

      и много худшей доле был бы рад.

      Но чувствую за эти мысли стыд

      я, о тебе припомнив, и душа,

      расправив крылья, птицею парит,

      к небесному преддверию спеша.

            Любой король тогда меня бедней,

            когда я вспомню о любви твоей.

      Когда я память вызываю в суд

      бесстрастных размышлений, то на зов

      чредой мои утраты предстают,

      и вновь я их оплакивать готов.

      Рыдать отвыкший, плачу я навзрыд

      о тех моих любимых и друзьях,

      кто ночью бесконечною укрыт,

      и чьи глаза померкнули впотьмах.

      И горько мне, и с горем пополам

      я скорбный подвожу скорбям итог

      и заново плачу по всем счетам,

      хотя по ним расплачивался в срок.

            Но если твой я вспоминаю взгляд,

            то нет потерь, и всё идёт на лад.

      Ты предоставил грудь свою сердцам,

      что я давно умершими считал.

      Уютно и любимым, и друзьям

      там, где любовь и дружба правят бал.

      Любовь исторгла из моих очей

      потоки влаги – подать мертвецам,

      которые, покинув мир теней,

      в тебя переселились, словно в храм.

      Но траур по возлюбленным моим

      не означает, что любовь мертва;

      и оттого, что им необходим,

      ты на меня присвоил все права.

            Любимые мои – в тебе одном,

            и я один им нужен целиком.

      О, если жив ты будешь и здоров,

      когда мой прах смешается с землёй,

      и вдруг отыщешь том плохих стихов,

      что сочинил поэт любимый твой, —

      не примеряй их к новым временам:

      хоть перья есть бойчее моего

      и уступлю я модным рифмачам, —

      любовь тебе нужней, чем мастерство.

      И ты, подумав обо