Записки карманника (сборник). Заур Зугумов
на этом балконе что-то вроде потайного лаза наверх, на балкон четвертого этажа, для того чтобы в случае шухера меня не было видно снизу. Для этой цели я приспособил высокий кухонный шкаф. Он стоял на балконе с краю, и мама на зиму обычно убирала в него банки с соленьями и вареньем. Но после моей реконструкции шкаф имел уже не одну, а две задние стенки.
Напротив балкона росли два тополя, один из которых стал для меня чем-то вроде убежища и одновременно лестницы. В свое время я до такой степени натренировался прыгать на него с перил как своего балкона, так и балкона четвертого этажа и мгновенно спускаться вниз, что мог проделать этот финт даже с закрытыми глазами. А в случае, если бы я вдруг оказался ранен или болен, тонкий, но крепкий трос, намертво соединявший дерево с перекрытиями между обоими балконами, помог бы мне преодолеть это расстояние.
Этажом выше жили добрые и отзывчивые люди, которые не возражали против моей затеи, тем более что пользовался я этим приспособлением крайне редко – лишь когда был на свободе и моя воровская жизнь вынуждала меня прятаться от легавых.
Не успел я войти в дверь, которую открыла мне мать, как тут же попросил ее завести детей в спальню, и, лишь убедившись, что они не видят меня, вошел в дом. Предосторожность эта не была излишней. Дело в том, что много лет тому назад, еще не зная как следует многих нюансов нашей бродяжьей жизни, я был научен горьким, роковым опытом друга детства, которого выдала ментам его малышка дочь. Незадолго до их прихода он играл с ребенком, а увидев легавых, исчез в своем схроне во дворе. Менты ни за что не додумались бы найти его тайник, но какой-то ушлый пес обманом выведал у крохи, где спрятался ее папа. Ему, кстати, втерли тогда десять лет особого режима, и он, в конце концов, умер в лагере от чахотки.
Жена моя была в отъезде, отец находился в рейсе, так что мама одна управлялась с детьми, поэтому и не смогла сразу прийти в милицию, но, уверенная в том, что меня через час-другой отпустят, была относительно спокойна. В нескольких словах я рассказал ей о происшедшем и, увеличив громкость дверного звонка до максимума, скрылся на балконе.
Пролежал я там довольно долго, но вокруг, как я и предполагал, все было тихо и спокойно. Мне было отлично видно все, что творилось напротив дома. Еще несколько часов назад, находясь в «красном уголке» второго отделения милиции, я точно знал, что если моя затея удастся, то именно здесь, лежа на грязном половичке балкона четвертого этажа, я и намечу план следующего этапа побега.
При моем образе жизни загадывать наперед было по меньшей мере глупо. Поэтому, обдумывая тот или иной план действий, я всегда разбивал его на этапы. Эта система помогала избежать многих ошибок, экономила поистине драгоценное время на размышления, в общем, была чрезвычайно эффективной. Теперь, укутавшись в отцовский тулуп и озираясь по сторонам, как загнанный волк, я пытался найти и сделать следующий ход. От правильности выбора зависела не только моя жизнь, но и воровская честь, что было для меня важнее всего остального.
Представляете,