Наследие противоречий. Истоки русского экономического характера. Никита Кричевский

      Особняком стояли вольные Новгород и Псков, но и они, по большому счету, были вотчинами с той разницей, что во главе “обычных” вотчин были князья, а в этих городах – вече[12], или собрания свободных лиц, решавшие ключевые вопросы на народных сходах, и, конечно, князья (“сити-менеджеры”, призывавшиеся со стороны). Как пишет Алексей Автономов, “управление Новгородом и Псковом строилось в целом одинаково, хотя имелись и некоторые отличия. В обоих городах главенствующее положение оставалось за вечем. Оно избирало и увольняло всех должностных лиц, приглашало и изгоняло князя (во избежание усиления княжеской власти в 1136 г. новгородское вече приняло законодательный акт, по которому князь и представители его свиты не имели права приобретать землю в собственность в пределах территории, находившейся во власти города. – Н.К.). В частности, на вече избирался посадник (в Пскове – двое посадников). Он председательствовал на народном собрании, контролировал деятельность князя и других должностных лиц. Судебные функции князь осуществлял только в присутствии посадника. Избирался также тысяцкий, который в мирное время ведал торговлей и осуществлял суд по торговым делам, а в военное – командовал новгородским ополчением. Вече избирало и архиепископа (в Пскове – епископа)… Новгород делился на пять концов (Псков – на шесть). В каждом конце, на каждой улице созывалось свое вече, избирались соответственно кончанские и уличанские старосты. Пригороды также пользовались определенным самоуправлением”¹³.

      В русских Новгороде и Пскове еще в XI–XII вв. было очевидным то, что почти через тысячелетие “открыл” Хайек: “Предостаточно признаков того, что неограниченная демократия движется к гибели, и крах будет сопровождаться не криками радости, а слезами сожаления. Уже сейчас ясно, что многие сформировавшиеся ожидания могут оправдаться только при условии передачи права принятия решений из рук выборных органов коалициям организованных интересов и их наемным экспертам”¹⁴.

      В отличие от большинства стран Европы, в России вольные города так и не стали самостоятельными государствами. Со временем посредством войн, где дополнительным фактором инициирования боевых действий было стремление захватить и установить на территориях единый налоговый, правовой и хозяйственный порядок через физическое уничтожение или порабощение конкурентов, эти города растворились в русском государственном единоначалии. Новгород был присоединен к Московскому государству в 1478 г., а Псков вошел в состав Московии в 1510 г.

      Кстати, вече как способ решения насущных политических и социально-экономических проблем было древним механизмом, берущим свое начало еще в первичной славянской догосударственной формации. Как показал Игорь Фроянов, “с переменами, происходившими в социальной структуре восточнославянского общества, менялось и учреждение: племенное вече эпохи первобытного строя отличалось от волостного веча второй половины XI–XII