Правовая жизнь общества: проблемы теории и практики. Монография. Коллектив авторов
исследований в гуманитарной сфере.
Экспериментальные исследования – это такие эмпирические исследования, с помощью которых путем планомерного управления условиями научно проверяются гипотезы о причинных связях явлений. Они отличаются от рассмотренных однократных или многократных эмпирических обследований, так как включают в себя планомерно управляемую вариацию условий, экспериментальную операцию[231].
Правовой эксперимент – это преимущественно «созидательный» эксперимент[232]. Конечной его целью является не столько проверка знания (в частности, правового) для уточнения и развития последнего, сколько отработка оптимальных социальных решений, в данном случае – правовых решений, составляющих содержание правовой политики и направленных на организацию процессов правовой жизни[233].
Общая схема социально-правового эксперимента может быть представлена следующим образом: правовая новелла (экспериментальная правовая норма, правовой институт), если есть сомнения в ее целесообразности, вводится в действие на определенной территории и на определенный срок лишь для того, чтобы убедиться в том, как она проявляет себя в действии (улучшает ли она функциональность соответствующей системы взаимодействия или создает дополнительные препятствия в реализации участниками своих прав и обязанностей). Субъект правотворчества таким образом «резервирует» (Ж. Карбонье) за собой право отменить или изменить данную законодательную форму в зависимости от полученных результатов[234].
Подобные исследования имеют важную практическую ценность. Как справедливо замечает А. Подгурецкий, в результате применения социально-правового эксперимента может быть осуществлен правильный диагноз, описывающий функционирование правового института вновь введенного в социальную жизнь на основе эксперимента. По его мнению, «это вполне возможная вещь – проведение быстрых, не очень дорогостоящих, основательных социологических исследований, которые имели ценность для законодателя благодаря тому, что они доставили ему информацию о результатах его законодательных начинаний. В этом, собственно, и заключается ценность связи теории и практики: социологическо-правовых исследований с рекомендациями de lege lata»[235].
Оценивая значение основных методов сбора социологической информации об актуальных тенденциях и закономерностях правовой жизни в целях научного обеспечения правовой политики, следует также отметить, что каждый из представленных методов имеет как свои преимущества, так и определенные недостатки. Поэтому с точки зрения повышения надежности данных предпочтительно осуществлять комбинирование представленных методов. Кроме того, необходимо иметь в виду, что в арсенале социологии права всегда присутствуют и другие методы, которые призваны способствовать не только констатации сложившегося порядка вещей, но могут также формировать основы для оптимизации социальных и юридических процессов (собственно, социологические, а также иные исследовательские методики: социально-правовое моделирование,
См.: Процесс социального исследования / пер. с нем. А. Г. Шестакова, И. Н. Марасанова; общ. ред. и послеслов. докт. филос. наук Ю. Е. Волкова. М., 1975. С. 432.
Экспериментирование, по сути, заключается в том, что исследователь по своему усмотрению создает нечто новое, манипулирует изучаемым объектом. См.:
См.:
В связи с тем, что правовым экспериментом затрагиваются непосредственно интересы людей как участников социально-правовой жизни, он должен проводиться максимально взвешенно, корректно, в том числе оценивая возможные негативные последствия его проведения. Такой особый жизненный контекст эксперимента с очевидностью предполагает то, что он должен проводиться на основе законодательно регламентированных форм. В связи с эти оправданными следует считать предложения о разработке и принятии отдельных нормативных актов, регулирующих процесс проведения правовых экспериментальных исследований (в том числе Типового положения о подготовке и проведении такого рода экспериментов). Об этом неоднократно высказывались в отечественной юридической науке (В. И. Никитинский, В. В. Лапаева и др.), и, думается, эти предложения заслуживают внимания в целях достижения определенности названных мероприятий, а также повышения уровня научной обоснованности и предсказуемости правовой политики. См.: