Платон: агатофилософия. Монография. Василий Леонидович Курабцев
поэтов, государственных мужей, направляющее их без умственных усилий и основательных знаний к наилучшему. То есть здесь явлена по преимуществу антропоцентрическая позиция.
Однако у Платона нет самого главного источника, на который указывает с позиции теоцентризма христианство: «Бог начальствует над всякою добродетелию (выделено нами. – В.К.), как над дневным светом солнце»72.
Тем не менее Платон по-своему и глубоко размышляет по поводу добродетелей. Можно, говорит он, несколько обмануться, видя множество человеческих добродетелей и пороков в разных занятиях, делах, возрастах, полах и т. д. Но не видеть их единого онтологического корня – «одной определенной идеи: она-то и делает их добродетелями»73 (Менон 72 с). Например, идея здоровья одна и для мужчины, и для женщины, и для ребенка, и для старика и т. д. Единая добродетель человека может быть сведена, как показывает Е. Н. Трубецкой, к трем основным составляющим: «…Добродетель ума есть мудрость (σοφία), добродетель аффективной части или сердца есть мужество (άνδρεία); наконец, добродетель низшей, чувственной части души есть воздержание или скромность (σωφρωσύνη)»74.
Кроме того, и об этом не раз высказывается мыслитель в своих ранних диалогах, она (добродетель) – единственный путь к счастью. «Das wesentliche und einzige Mittel zur Gluckseligkeit ist die Tugend»75 («Существенное и единственное средство счастья – добродетель» ‒ в переводе с нем. В.К.). Добродетель Платона, в понимании Э. Целлера, – это, прежде всего, «die rechte Beschaffenheit, die innere Ordnung, Harmonie und Gesundheit der Seele»76 («Правильное состояние, внутренний порядок, гармония и здоровье души» ‒ в переводе с нем. В.К.).
И человек, и государство с такой душой не обманутся деньгами, славой, почестями и наслаждениями. Они будут заботиться о должном, то есть о том, чтобы душа стала лучше и умнее. Они не поверят мнениям большинства, которое не способно, как полагал Платон, ни на величайшее добро, ни на величайшее зло, и «не может сделать человека ни разумным, ни неразумным, а делает что попало»77 (Критон 44 d). А поверят «людям со смыслом» (Критон 44 с), знатокам, которые руководствуются самыми лучшими разумными убеждениями, даже самой истиной, и понимают, «что всего больше нужно ценить не жизнь как таковую, а жизнь достойную»78 (Критон 48 b). То есть «все хорошее, прекрасное, справедливое» (Критон 48 b), являющееся единым в силу своего генетического родства с благом.
Таким образом, Платон по-своему предчувствовал то основное направление жизни человека, которое в христианстве связывается с Божественным Словом. И это направление – единственный возможный путь с Богом, по воле Бога; путь обóжения и спасения.
Онтологическую необходимость своих ценностей Платон обосновывает многократно: это связано и с нашим незнанием жизни и смерти (что из них лучше, знает лишь Бог). А христианство говорит – разве стóит минута земной жизни великого вечного блаженства верных? Это и наше незнание посмертных наград и наказаний. А в христианстве – уже знание о сложностях воздушных