Платон: агатофилософия. Монография. Василий Леонидович Курабцев
в поздних выводах философа (см. «Законы»).
Между тем ранние диалоги позволяют взглянуть на природу блага и по-другому, не столь онтологично: в «Лисиде» высказывается мысль о том, что благо любят и ценят не само по себе, а в силу наличия зла. При отсутствии зла оно бесполезно и не необходимо (Лисид 220 bcd). Эту же мысль можно обнаружить в «Протагоре» (миф Протагора): в определенное время люди, ради своей безопасности, стали жить в городах, но, не обладая навыками общей жизни, начали обижать друг друга, расселяться и гибнуть. И тогда Зевс послал бога Гермеса, чтобы тот ввел «среди людей стыд и правду» (Протагор 322 с). Так появилось нравственное «единое», или спасающее и упорядочивающее каждого человека и всех вместе благо добродетели.
Однако онтологические мотивы в объяснении природы блага все-таки преобладают. Сократ в том же «Лисиде» говорит: «Не предположим ли мы также, что благо родственно всему, зло же, наоборот, чуждо?»61 (Лисид 222 с). Иными словами, благо является метафизической основой сущего, а зло – неким искажением и ложью. Очевидно, что с христианской точки зрения Платон недооценил мощь и глубины зла: ведь есть сатана и его «воздушные князи», есть полчища бесов. Св. Матрона Московская просила своих служок в дни большевистских праздников закрывать форточки, поскольку в воздухе летали полчища бесов (и только она их воспринимала). Есть также не считающиеся с человеком и государством социальные, исторические и природные катаклизмы.
А из раннего творчества Платона следует, что зло – исключительно человеческого происхождения, причем связано с низшей, чувственной частью души человека. Оно – не бытийственно, нечто низкое и ложное. Путь к нему – неразумность, невежество, необузданность, своеволие, несправедливость, безбожие. То есть есть, с христианской точки зрения, попущения своим страстям: нерадение о разумном понимании и знании, несмирение, следование только своей воле, неприятие общей морали, отказ от веры в Бога. И это действительно причины человеческого зла, уходящие корнями в изначальную греховность падшего Адама.
Заметим также, что у некоторых святых отцов можно встретить аналогичное Платону понимание природы зла: «Зло собственно не есть субстанция, но лишение добра: подобно тому, как мрак не другое что есть – как отсутствие света»62.
А Платон был безусловно уверен в том, что если человек разумен, благочестив и способен жить достойно и справедливо, то его душа и тело будут в наилучшем состоянии и будут объективно направлены к высшему Благу. Проблемы онтологической и просто постоянной греховности человека у Платона не существует.
Между тем многие святые отцы ясно говорят о «существенном (коренном) грехе, который есть тьма и мгла души и от которого получают начало все порочные помышления и желания»63.
Достойный человек, в понимании философа, не предпочтет нечто изменчивое и скоропреходящее (например, земные удовольствия) – устойчивому и вечному, то есть благу, которое «делает нас хорошими» (Горгий 506 d). «Хорошее» – это прежде всего чистая