Последние из Валуа. Анри де Кок
охоту с Генрихом Наваррским; повсюду завязались частные разговоры.
В лесу все было совсем не так, как в Лувре, где необходимо всегда подчиняться правилам этикета, на охоте все ведут себя гораздо более непринужденно.
Шарлотта де Солерн протянула брату стакан вина и тарелку с куском великолепного пирожного. Рудольф отрицательно покачал головой.
– Как, ты не хочешь кушать? – спросила Шарлотта с изумлением.
– Нет. Я не голоден.
– Вы не голодны! – весело воскликнула Маргарита Валуа. – Вы не голодны, господин граф, после того как в продолжение целых четырех часов блуждали по лесу? Быть такого не может! Значит, вы влюблены!
Рудольф покраснел, тем более что королева Елизавета устремила на него свой ласковый взгляд.
– О, господин граф, – сказала она, – не обижайте же вашу сестру!
Граф повиновался, приняв тарелку и стакан.
– В добрый час! – сказала Маргарита.
И склонившись к Елизавете, добавила вполголоса:
– В кого может быть влюблен Солерн? Вы не догадываетесь, Елизавета?
– Нет, – ответила королева, избегая, однако, взгляда вопрошавшей.
– Ну, а я готова дать руку на отсечение, что знаю предмет его мыслей! И он прехорошенький юноша, на мой взгляд! Это по вашему желанию, Елизавета, он приехал к нашему двору?
– Нет, не по моему… Это… мой отец так распорядился… Ведь Шарлотта выросла вместе со мной, и господин де Солерн тоже едва ли не с детства находился при нас; так что вполне естественно…
– Что он последовал за вами. Разумеется! Ну-ну, милая сестрица, не волнуйтесь! Если я не ошибаюсь, что вы чувствуете расположение к господину де Солерну, который, бьюсь об заклад, готов пролить за вас всю свою кровь, чем же это дурно? Ведь для вас, бедный мой друг, французский трон отнюдь не усыпан розами! Мой брат Карл относится к вам далеко не так, как следовало бы!
Молодая королева тяжело вздохнула.
– Будем же любить того, кто любит нас! – заключила Маргарита. – Это моя мораль, и даже став супругой короля Наваррского, я от нее не откажусь… как и он, вероятно, не откажется от своей. Ведь ни он, ни я не чувствуем желания соединиться брачными узами, – нашего союза требует политика. Пусть же будет по ее воле! От нас одних зависит, станет ли этот союз более или менее сносным! Но взгляните-ка, Елизавета, на того молодого человека, который подходит к герцогу Алансонскому в сопровождении Рэймона де Бомона; это, должно быть, брат последнего, так как они очень похожи.
– Вы правы… А вот мы сейчас спросим Жанну… Жанна?
– Ваше величество?
– Кто этот молодой человек с господином Рэймоном де Бомоном?
– Мой младший брат, ваше величество. Людовик Ла Фретт.
Рэймон действительно представлял в этот момент герцогу Алансонскому Людовика Ла Фретта, который прибыл в Париж накануне. Подобное представление не носило официального характера, но практиковалось весьма часто, предвосхищая то, которое бы