Изгнанники. Артур Конан Дойл
сидит в моей комнате, задравши ноги в сапожищах на стулья из испанской кожи, с трубкой во рту, с графином вина под рукой и изрекает, словно шипит, всякие мерзостные словеса. Он побил старика Пьера.
– А?!
– И столкнул в подвал меня.
– А?!
– Он в пьяном виде пытался обнять твою кузину Адель.
– О!!!
При каждом новом восклицании лицо молодого человека багровело все более и более. При последних же словах старика гнев вырвался наружу и де Катина с бешенством бросился вперед, таща дядю за руку. Они бежали по одной из извилистых дорожек, окруженных высокими живыми изгородями, из-за которых выглядывали мраморные фавны или нимфы. Придворные, попадавшиеся им навстречу, с удивлением смотрели на эту странную пару. Но молодой человек был слишком занят своими мыслями, чтобы обращать внимание на гуляющих. Не переставая бежать, они миновали серповидную дорожку, шедшую мимо дюжины каменных дельфинов, выбрасывающих изо рта струи воды на группу тритонов, затем аллею гигантских деревьев, глядя на которые можно было подумать, что им уже несколько веков, тогда как в действительности они только нынче были привезены с колоссальными трудностями из Сен-Жермена и Фонтенбло. У калитки, выходящей на дорогу, старик остановился, задыхаясь от непрерывного бега.
– В чем вы приехали, дядя?
– В коляске.
– Где она?
– Вон там, за гостиницей.
– Ну, идем же туда скорее!
– Ты тоже едешь, Амори?
– Судя по вашим словам, мне пора появиться у вас. В вашем доме будет не лишним иметь человека со шпагой у пояса.
– Но что же ты собираешься делать?
– Переговорить с этим капитаном Дальбером.
– Значит, я обидел тебя, племянник, сказав, что твое сердце не вполне принадлежит Израилю.
– Какое мне дело до Израиля! – неторопливо крикнул де Катина. – Я знаю только, что вздумай кузина Адель поклоняться грому, словно абенокская женщина, или обратись она со своими невинными молитвами к Гитчи-Маниту, то и тогда хотел бы я видеть человека, осмелившегося дотронуться до нее! А вот подъезжает наша коляска. Гони во весь дух, кучер, и получишь пять ливров, если через час мы будем у заставы Инвалидов.
Мчаться быстро во времена безрессорных экипажей и выстланных диким камнем дорог было непросто, но кучер нахлестывал косматых, неподстриженных лошадей, и коляска, подпрыгивая, громыхала по дороге. Придорожные деревья мелькали за застекленными дверцами коляски, а белая пыль клубилась следом. Капитан гвардии барабанил пальцами по коленям, нетерпеливо вертясь на сиденье и задавая по временам вопросы своему угрюмому спутнику.
– Когда все это произошло?
– Вчера вечером.
– А где теперь Адель?
– Дома.
– А этот Дальбер?
– О, он также там.
– Как? Вы рискнули оставить ее во власти этого человека, уехав в Версаль?
– Она заперлась на замок в своей комнате.
– Ах, что значит какой-то запор! – Молодой человек вне себя от бессильной злобы потряс кулаком