Глава государства. Олег Емельянович Кутафин
собственником. При таком положении монарха люди и их блага противостоят монарху преимущественно в качестве объектов власти. А это означает, что индивид может свободно пользоваться правоспособностью только в пределах, установленных волей монарха, но не по отношению к самому монарху.
Правда, являясь собственником страны, монарх владеет ею действительно только в качестве верховного собственника. Между тем dominium utile принадлежит индивидам и их союзам. Именно все это создает впечатление о монархе как о верховном сюзерене.
В таком государстве монарх и государство противостоят друг другу, не сливаясь в одно правовое единство.
Таким образом, самодержавие – форма правления, при которой монарху юридически принадлежит вся полнота власти. Начиная с Петра I «указ» монарха делается единственным источником положительного права.
После смерти Петра I его ближайшие преемники фактически отдали все управление государством, включая законодательство, в руки их окружения в лице представителей высшей бюрократии.
Так, во время царствования Екатерины I и Петра II верховная власть в стране находилась в руках Верховного Тайного Совета[91], который пытался даже юридически ограничить полноту самодержавия при передаче короны племяннице Петра I Анне Иоанновне и предложил ей кондиции (условия) при избрании ее на престол.
В этих кондициях (1730 г.), обращенных к будущей императрице Анне Иоанновне, посредством которых члены Верховного Тайного Совета пытались ограничить ее власть, говорилось:
«Без оного Верховного Тайного Совета согласия обещания:
Ни с кем войны не счинять.
Миру не заключать.
Верных наших подданных никакими новыми податями не отягощать.
В знатные чины как в стацкие, так и военные, сухопутные и морские, выше полковничьего ранга не жаловать, ни же к знатным делам никого не определять. Гвардии и прочим полкам быть под ведением Верховного Тайного Совета.
У шляхетства живота, имения и чести без суда не отнимать.
Вотчины и деревни не жаловать.
В придворные чины как русских, так и иноземцев не производить.
Государственные доходы в расход не употреблять и всех верных своих подданных в неотменной своей милости содержать; а буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны российской»[92].
Анна Иоанновна была вынуждена подписать эти кондиции, при которых она могла бы занять русский престол, а заняв его, она 25 февраля 1730 г. разорвала эти кондиции, которые не получили поддержки широких слоев дворянства и влиятельных государственных деятелей.
В литературе указывается на сходство кондиций с крестно-целовальными записями, которые давали, вступая на престол, В. Шуйский и М. Романов, а также с избирательными капитуляциями польских королей (Pacta conventa). Это позволяет предположить, что верховники опирались на исторический опыт России и Польши[93].
При императрице Анне Иоанновне (1730–1740), юридически самодержавной,
С. 171.
См.: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии. М., 2000. С. 36.
История буржуазного конституционализма. XVII–XVIII вв. М., 1983. С. 240.