Эффективность норм международного трудового права. Монография. Никита Леонидович Лютов
соответствует в полной мере298. Схожая ситуация существует в отношении ЕСХ, толкование которой осуществляется ЕКСП299. Н. Валтикос писал о том, что решения контрольных органов МОТ «…следует рассматривать как разновидность прецедентного права, которые внесли определенный вклад в выяснение, а в некоторых областях и в развитие [курсив мой – Н. Л.] стандартов, установленных Уставом МОТ и конвенциями»300.
Для теории права такое либеральное отношение к возможностям расширительного толкования правовых актов – это скорее исключение, чем общее правило. В конце XIX в. в ряде стран осуществлялись попытки переосмысления подходов к толкованию правовых норм, основывающихся на «свободном научном поиске» (Франция – Ф. Жени), «свободном праве» (Германия), «социологической юриспруденции» (США – Б. Н. Кардозо, Р. Паунд)301. Но эти научные школы не получили существенного влияния в силу сохранения принципа разделения властей. Излишний либерализм в отношении расширительного толкования, по сути, превращает судью в законодателя.
Традиционное отношение российских юристов к допустимости расширительного толкования правовых норм отличается большей степенью консерватизма. Так, по мнению А. Ф. Черданцева, результат толкования нормы права, выраженный в совокупности высказываний о ее содержании, может и должен соотноситься с правовым текстом, а конечной целью толкования является установление действительного содержания норм права302. С. С. Алексеев уточняет эту позицию, говоря о том, что результат толкования не должен выходить за пределы толкуемых норм, но при этом он «. выражает новое знание – конкретизирующее суждение о нормах»303. А. С. Пиголкин пытался определить общие пределы расширительного (распространительного) толкования правовых норм, указывая, что распространительному толкованию не подлежат нормы, устанавливающие исключения из общего правила, а также санкции304. Позже эти общие рамки были оспорены авторитетными теоретиками права305.
А. Ф. Нуртдинова более категорично утверждает, что «…расширение смысла нормы за пределы ее вербального выражения в рамках толкования невозможно»306. Последняя – радикальная – точка зрения, как представляется, расходится с процитированным выше подходом ст. 31 Венской конвенции 1969 г., предписывающим толкование международных договоров не только текстуально, но и в соответствии с контекстом и последующей практикой применения, устанавливающей согласие сторон договора относительно его содержания. Подход, сформулированный в Венской конвенции 1969 г. (и аналогичная формулировка, приводящаяся в ст. 31 Венской конвенции 1986 г.307), определяется И. И. Лукашуком как систематический подход к толкованию международных договоров, т. е. анализ нормы международного договора во взаимосвязи с иными нормами международного права308.
Возможность выхода международной организации за текст толкуемого международного договора связана с обсуждаемой со второй половины ХХ в. в международном праве